Тайна королевы

— Не волнуйтесь! — с прежней лукавой улыбкой произнесла Мюгетта. — Все это было так давно! Лучше послушайте теперь историю моей маленькой Лоизы.

— Я слушаю, — улыбнулся Вальвер, — я весь внимание.

Он говорил правду: рассказ девушки захватил его. С не меньшим интересом ожидал он повествования о крошке Лоизе. Почему? Да потому, что с той самой минуты, как его возлюбленная Мюгетта сказала, что девочка была потеряна родителями, а может быть, даже украдена у них, он неотступно думал о своем кузене Жеане де Пардальяне: его дочь Лоиза была похищена совсем еще младенцем, и отец до сих пор разыскивал ее. Вальвер твердил себе: «О, только бы это была она, о, если бы это оказалась она!..»

Не подозревая, какие мысли обуревают юношу, девушка продолжала:

— До двенадцати лет я жила в Марселе, а затем Ла Горель уехала оттуда и, как вы догадываетесь, взяла меня с собой. Она сказала, что мы отправляемся в Париж. До Парижа мы добирались целый год: похоже, старуха не спешила. Мы приехали сюда четыре года назад. Я не знаю, чем занималась в то время Ла Горель, но зато отлично помню, как однажды она явилась домой с большим кошелем, полным золотых монет, и, высыпав их на стол, принялась пересчитывать. Радость ее была так велика, что она даже не подумала, как обычно, спрятать от меня деньги. Более того, она забылась настолько, что стала хвастать перед мной своей удачей. «Если дельце, из-за которого нам пришлось покинуть Марсель, выгорит, я получу еще один такой же мешочек», — потирая руки, говорила старуха. На следующий день она уехала. Я не могу вам сказать, ни куда она направилась, ни с какой целью, потому что меня она оставила в Париже — под присмотром такой же мегеры, как она сама. Ла Горель вернулась через месяц. Это было вечером, в час, когда я возвращалась домой после долгих блужданий по улицам Парижа. Моей мучительницы не было в городе, но та, кто ее замещала, была не менее жадна, и я целыми днями продавала цветы, а потом отдавала ей всю выручку. Так что я ничего не выигрывала от отсутствия Ла Горель. Итак, Ла Горель вернулась в сумерках; под плащом она прятала объемистый сверток. Заперев дверь, она развернула его. Там лежал ребенок — малышка Лоиза.

— И вы говорите, — перебил ее Вальвер, — что это случилось четыре года назад?

— Да.

— Вы уверены?

— О, совершенно!

— В каком месяце?

— В августе.

— Не могли бы вы поточнее сказать, в какой половине августа?

— Разумеется. Ла Горель вернулась накануне праздника святой Марии.

— Значит, пятнадцатого, — прошептал Вальвер, сгорая от нетерпения.

Расспросы его встревожили девушку.

— Почему вы меня об этом спрашиваете?

— Сейчас я вам все объясню, — ободряюще улыбнувшись, ответил Вальвер. — Но продолжайте, прошу вас.

— На следующий день, как только распахнулись городские ворота, мы отправились на юг Франции. Ла Горель уносила с собой ребенка, пряча его под своим широким плащом. Она хотела поскорее оказаться подальше от Парижа, поэтому целую неделю мы шли без отдыха, останавливаясь лишь для того, чтобы восстановить свои силы. По истечении этого срока она решила, что мы уже достаточно ушли от города, и позволила себе как следует отдохнуть. Мне пришлось приняться за свою обычную работу. Надо вам сказать, что когда Ла Горель принесла Лоизу, малышке было не больше года. Она была одета в грубые и грязные лохмотья. В дороге Ла Горель наряду с прочей поклажей поручила мне нести сверток, который, по ее словам, стоил больших денег, и пригрозила, что если я его потеряю, то мне не поздоровится. Я очень испугалась и с тех пор берегла сверток как зеницу ока. Но однажды меня одолело любопытство, и я решила заглянуть в него. Внутри лежала детская одежда — такая роскошная и нарядная, какую только можно себе представить. Я поняла, что это одежда Лоизы и что Лоиза была ребенком из знатной дворянской семьи, ибо на каждой вещице красовались короны. Сама не зная зачем, поддавшись какому-то неясному порыву, я вытащила оттуда маленький детский чепчик, отделанный дорогими кружевами.

— Который, я надеюсь, вы сохранили?

— Еще бы! Вдруг он поможет установить, кто родители малышки?

— На нем тоже вышита корона?

— Да, корона маркиза… Об этом я узнала позже.

— Так значит, девочка — дочь некоего маркиза? — взволнованно спросил Вальвер.

— Я уверена в этом.

— А дальше? Дальше? — жадно вопрошал молодой человек. — Старуха больше ничего вам не говорила?