Тайна королевы

— Я не так устала, как вы думаете, — ответила она, — так как живу надеждой довести свое дело до конца и выдать вас властям.

— Но ведь вы рисковали попасть в руки разбойников одна на большой дороге, — продолжал он спокойно.

— Теперь эта опасность уже миновала, — ответила она, — так как до появления Барнета и его людей я буду ехать в вашем обществе, которое, конечно, защитит меня от всяких разбойников.

— Если на нас нападут разбойники, можете быть уверены, что я готов защищать вас до последней капли крови.

— Пусть будет так — можете повернуть дело, как хотите, — ответила она холодно, — главное то, что я с вами, и вы уже не отделаетесь от меня. Я не прошу вашей защиты, я требую ее, как нечто должное.

— Вы знаете, что ни один порядочный человек не откажет в защите женщине, — заметил Гель, но она перебила его и сказала:

— Нет, я требую ее у врага, и он не посмеет отказать мне в ней.

Гель вздохнул, ему было невыносимо грустно, что она действительно считает его врагом, но в то же время он невольно дивился ее смелости, ее уверенности в том, что этот самый враг, погибели которого она ищет, не откажется защитить ее от постороннего нападения.

Они поехали опять молча, каждый погруженный в свои мысли. Он радовался тому, что Барнет все еще продолжает следовать за ним, и, следовательно, жизнь сэра Валентина пока в безопасности: с этой стороны все было хорошо. Относительно Анны он тоже мог быть спокоен: если она, как она говорила, не намерена была прибегать к посторонней помощи, чтобы задержать его, ему нечего было особенно бояться ее. Чтобы испытать ее, он нарочно подъехал как можно ближе к первой попавшейся деревне и даже остановил лошадей, хотя и готовый каждую минуту, при первой опасности, пустить их опять рысью. Она остановилась тоже, но молча, по-видимому, погруженная в глубокое раздумье. Гель дорого бы дал за то, чтобы отгадать, какие мысли бродили в ее прелестной головке; она, конечно; обдумывала, каким бы образом устроить так, чтобы задержать его и выдать Барнету, но что именно она думала, этого он не знал. Ему нравилось то, как откровенно, как открыто она призналась ему, что будет преследовать его беспощадно, и как она просто призналась ему, что пока еще ничего не придумала, чем бы задержать его. Это доказывало только то, что у нее прямая, открытая душа, не способная хитрить и лукавить, и благородная натура, вполне соответствовавшая ее благородной, прекрасной внешности.

Они ехали молча, но видно было, что она страшно устала и едва держится в седле, хотя всеми силами старается скрыть свою усталость. Только однажды в этот день ей удалось перекусить на скорую руку в одной из гостиниц, мимо которых они проезжали, и где Гель остановился, чтобы дать немного передохнуть лошадям. Они проехали множество деревень и маленьких городков, и наконец Гель заметил ей мягко, с глубоким состраданием:

— Мы скоро приедем в Окгем, там мы можем пообедать и отдохнуть, нам осталось не больше трех миль.

— Три мили или тридцать, это все равно, — ответила она резко, дрожа от усталости и едва держась в седле, но все же делая вид, что чувствует себя прекрасно.

Наконец ровно в полдень они приехали в Окгем, часы пробили двенадцать. Это было в четверг, 4 марта 1601 г., в первый день бегства Геля и погони за ним, которая должна была продолжаться еще целых четыре долгих дня.

X. Запертая дверь

Раньше, чем сойти с лошади, Анна посмотрела, что будет делать ее враг. Он поступил в данном случае совершенно так же, как и у первой гостиницы, где они останавливались, т. е. Боттль вызвал хозяина гостиницы, сторговался с ним насчет лошадей, которых сейчас же вывели на улицу, где и стали их седлать; затем уговорился насчет комнаты и еды, и тут же было все уплачено заранее. Анна во всем в точности последовала этому примеру: заказала обед, приобрела себе и пажу свежих лошадей, чем немало удивила всех обитателей гостиницы, которые не могли понять, как это дама едет вместе с мужчинами, по-видимому, в одном направлении, и между тем заказывает себе все сама. Более догадливые решили, что это, вероятно, брат и сестра, поссорившиеся между собою и все же принужденные почему-либо ехать вместе.

Гель сначала оставался на улице вместе с Антонием, в то время как Боттль пошел в гостиницу подкрепить свои силы. Анна стояла рядом с Гелем, не решаясь оставить его ни на одну минуту. Боттль вскоре вернулся, подкрепив как следует свои силы; он взял лошадей под уздцы и стал водить их по улице, зорко посматривая в то же время на дорогу, ведущую в Лондон. Тогда Анна решилась наконец тоже войти в гостиницу, и так как ее паж не менее ее нуждался в пище и отдыхе, она подозвала одного из слуг гостиницы и приказала ему держать наготове ее лошадей, пока она отдохнет и придет за ними.