Тайна королевы

Они проехали так довольно долго, вдруг Румней громко крикнул:

— Ребята, стойте, все ко мне!

Разбойники сразу осадили лошадей, большинство из них с удивлением смотрело на своего предводителя, но многие сразу поняли, в чем дело, так как, по-видимому, они были уже заранее предупреждены. Они вытащили свои сабли и окружили Румнея.

Румней в мгновение ока тоже повернул свою лошадь и встал лицом к Гелю. Тот тоже, не долго думая, обнажил свой меч и громко крикнул:

— Что это значит, Румней?

— Это значит, что вы должны сдаться мне и сложить свое оружие, — ответил Румней очень развязно, по-видимому, чувствуя себя наконец в своей сфере.

— Неужели вы находите, что это умно — рисковать своей жизнью за то, что все равно по условию должно быть выдано вам завтра? — спросил Гель.

— Убирайтесь к черту со своими деньгами, хотя, конечно, и они пригодятся, но прежде вы должны выдать мне эту даму, которую вы везете с собой.

— Скорее я повешу тебя, негодяй, чем выдам ее! — воскликнул Гель.

— Вот как! Ну, ребята, вперед, смелее! — крикнул Румней, выхватывая пистолет и готовясь стрелять из него.

В ту же секунду произошло сразу два события: во-первых, Антоний Ундергиль скрестил свою шпагу с первым из разбойников, который бросился было исполнять приказание своего начальства, а, во-вторых, Гель удачным ударом своей рапиры выбил из рук Румнея его пистолет.

Следующим движением Геля было защититься кинжалом от кончика меча, направленного Румнеем прямо ему в грудь. Анна сидела за его спиной; стараясь не выказать невольного страха, охватившего ее. Ее паж тоже весь съежился, сидя на седле Антония, так как рисковал каждую минуту быть проткнутым шпагою разбойников, бросившихся на Антония.

К этому времени, однако, Кит Боттль уже подоспел на помощь Антонию.

— Ах, вы, изверги, крикнул он, — неужели вы будете еще слушаться этого разбойника Румнея к станете нападать на моего благородного господина и его слуг? Ведь он все равно всех вас предаст, как он когда-то предал и меня. Послушайте, Эдуард Моретон, и ты, честный Джон Гатч, а также ты, добряк Оливер Бунч, я уверен, что вы окажетесь на нашей стороне и не пойдете против нас.

— А Том Коббль? — воскликнул Гель, не оглядываясь назад, так как он был уже занят тем, что отражал яростное нападение Румнея. — Я уверен, что Том Коббль тоже перейдет на нашу сторону и не захочет больше служить под начальством такого изменника и изверга, как этот Румней.

— Что скажете, товарищи? — воскликнул на это Том Коббль. — Я перехожу на сторону этого благородного господина, не знаю, как вы!

— Я тоже! — ответил Джон Гатч, а также и Моретон, и Оливер Бунч и еще несколько человек.

— К черту вашего благородного господина! — заревел чей-то грубый голос, и большинство разбойников подхватило этот крик, так что стало ясно, что нее они остаются на стороне Румнея.

— Хорошо, ребята, — радостно воскликнул Румней, лицо которого было омрачилось при словах Кита Боттля, — вперед же, товарищи, и помните, что добыча будет тем больше, чем больше изменников вы убьете.

— Смотри, чтобы тебя самого не убили, негодяй! — крикнул ему Мерриот, продолжая отражать его яростное нападение и стараясь повертываться так, чтобы какая-нибудь из шпаг не задела нечаянно Анну.

Поединок между Гелем и Румнеем продолжался, никто не обращал на них внимания, так как все были заняты собственным делом. Разбойники с трудом отражали нападение Кита Боттля, Антония и тех из своих товарищей, которые перешли на сторону Геля; последние сражались с отчаянной храбростью, так как знали, что в случае победы Румнея им несдобровать. Наконец, благодаря быстрому и ловкому движению, Гелю удалось ранить своего противника в руку, державшую шпагу; тот вскрикнул от боли и быстро осадил свою лошадь левой рукой.

Гель бросился вперед, прямо на него, с криком:

— Смерть тебе, собака!

Румней вообразил, что действительно настал его конец, и отчаянно вскрикнул:

— Сдаюсь, пощадите!

— То-то же! — ответил Гель спокойно, — ну, так отзови всю эту свору!

— Хорошо, — смиренно ответил Румней, — эй, вы, ребята, назад, сдавайтесь!

Люди его с удовольствием исполнили его приказание, так как дела их были далеко не блестящи, и обе стороны пострадали почти одинаково.

— А теперь, Румней, — воскликнул Гель громким голосом, — можете возвращаться назад своей дорогой и не попадайтесь мне больше на глаза. Те из людей, которые перешли на мою сторону, могут ехать со мной, остальные проваливайте, куда хотите.

Разбойники молча и угрюмо повиновались Гелю и один за другим, здоровые и раненые, потихоньку стали отъезжать в сторону, и только люди, оставшиеся верными Гелю, не трогались пока еще с места.

Гель молча следил за тем, как Румней и его люди скрылись за поворотом дороги; потом он обернулся к Анне и сказал ей:

— Надеюсь, сударыня, вы остались живы и невредимы, ваш паж, кажется, тоже не пострадал нисколько.

Анна ничего не ответила на это, и все молча поехали дальше.

— Как я рад, что отделался от Румнея и его людей! — сказал Гель.

— Да, хорошо было бы, если бы мы «действительно» отделались от него, — проворчал Боттль.

XVI. Фоксбай Холл