Тайна красного чемодана

При этой мысли мною овладела новая тревога. С приездом в Ниццу мое положение становилось затруднительным. Каким образом совместить в себе две личности сразу? Наконец, что будет, когда моя проделка станет известна? Как отнесутся к ней Кристини и Падди Вельгон? Воспоминание о двухстах франках, оставленных мною на расходы, еще усилило мою тревогу. Что за глупая идея! Зачем я их оставил, – думал я. – Если бы я вернул целиком всю сумму, Кристини мог бы обвинять меня только в мистификации.

Но я скоро успокоил себя мыслью, что все еще можно было поправить. Надо было только посоветоваться с Софи и, с ее согласия, вернуть эти деньги. Кстати, я узнаю тогда о судьбе остальных восьмисот франков.

Решив таким образом, я вздохнул свободнее и по приезде в Ниццу с облегченным сердцем направился на улицу Пасторелли. Было еще только восемь часов, и я не решался отправиться так рано прямо к Монпарно. Поэтому, не имея возможности пойти домой, где было известно, что я нахожусь в Генуе, я решил пройтись по бульвару, пользуясь тем, что в такой ранний час нельзя встретить знакомых. Однако прогулка моя продолжалась недолго. Без четверти девять я решил отправиться к Монпарно. Софи ждала меня, следовательно, мой ранний визит был вполне понятен. Мне открыла сама госпожа Монпарно.

– А, господин Антонин! – ядовито воскликнула она. – Неужели вы еще вспомнили о нас? Я уж думала, что никогда вас не увижу. Все друзья только до тех пор, пока человеку везет.

Я постарался уверить ее, что она ошибается и что только служебная командировка мешала мне навещать их по-прежнему. Затем я спросил ее о здоровье ее и Софи. Она сразу приняла страдающий вид.

– Разве можно себя хорошо чувствовать при наших обстоятельствах, – слезливо произнесла она. – Мы так несчастны, так одиноки. Еще Софи хоть, по крайней мере, обеспечена. А я? Я только и делаю, что плачу. Это основное мое занятие.

Она вынула из кармана платок и энергично вытерла сухие глаза.

– Софи теперь богата, – простонала она.

– Она, конечно, поделится с вами тем, что имеет, – успокоил я ее.

– Конечно, она мне это тоже говорит, – вздохнула госпожа Монпарно. – Она понимает, что это ее долг и было бы слишком большой неблагодарностью оставить меня в нищете после того, что мы сделали для нее. Ведь вы знаете, что мы относились к ней как к своему ребенку. Не может же она этого забыть!

– Она не забудет, не бойтесь, – подтвердил я.

– Да и кроме того, – едко заметила вдова, – ведь эти деньги, в сущности говоря, деньги моего мужа, а следовательно и мои. Значит, я имею на них некоторые права. Софи не может этого отрицать. Если бы мой несчастный муж знал, что я останусь после его смерти в нищете, он застраховал бы свою жизнь в мою пользу. Это само собой разумеется.

– Но ведь вы же сами говорите, что мадемуазель Перанди хочет исправить эту несправедливость судьбы к вам.

– Она только исполняет свой долг. Ах, господин Антонин! – закрыла она вдруг лицо платком. – Если бы вы знали, как тяжело очутиться в подобном положении и глядеть из рук родственницы, которую воспитывали из милости!..

Меня, наконец, возмутила эта неблагодарность.

– Могу я видеть мадемуазель Перанди? – сухо спросил я.

– Конечно. Она свободна принимать, кого хочет, – ответила вдова. – Теперь она хозяйка. Вы найдете ее в столовой.

Она повернулась ко мне спиной и вышла из комнаты. Я направился вслед за ней в столовую.

Софи сидела у стола и была погружена в работу. Около нее на скатерти лежали всевозможные марки, которые она тщательно наклеивала в альбом. Тут же стоял пузырек с клеем и кисточка, рядом с которой лежал конверт с несколькими выпавшими из него марками.

Я знал, что моя невеста коллекционирует марки, и потому не был удивлен этим зрелищем.

– Все время возится со своими марками! – недовольным тоном произнесла госпожа Монпарно. – Хоть бы вы сказали ей, что она вышла из этого возраста, господин Антонин.

– Антонин тут?

Софи обернулась и, заметив меня, протянула руку.

– Наконец-то! Здравствуйте! Садитесь!

Я взял стоявший невдалеке стул и, подвинув его к столу, сел.

– Что нового? – спросила Софи.

Мне показалось, что ее взгляд, как бы предостерегая меня, скользнул по госпоже Монпарно.

– Ничего особенного. Я зашел узнать, как вы поживаете, – ответил я, небрежно кладя на стол свою накидку, покрывшую пузырек с клеем и несколько марок.

– Как видите, развлекаюсь, – ответила Софи, слегка отодвигая накидку. – Увеличиваю свою и без того большую коллекцию.

– Ну, еще бы! – вмешалась госпожа Монпарно. – Мой бедный муж, куда бы он ни ездил, отовсюду присылал ей полные конверты марок. Да, теперь уж не вернется это время!

– Теперь я сама должна их покупать, – улыбнулась Софи.

– Начало уже положено, – сказала вдова. – Смотрите, какой она получила сегодня пакет.

– Из Италии, – машинально произнес я, разглядывая лежавший передо мной конверт.

– Да, из Италии, – равнодушно подтвердила Софи.

– Здорово ей будет стоить эта затея, – проговорила госпожа Монпарно. – Но она теперь ни в чем себе не отказывает. Теперь она богата, ей все можно.

Софи взглянула на меня и подавила готовый вырваться из груди вздох.