Тайна Красного озера. Падение Тисима-Ретто

    Шторм слабел. Трудно сказать, что было бы со шлюпкой и ее пассажирами, если бы к рассвету он не утих совсем, — люди окончательно выбились из сил к этому времени. К рассвету небо прояснилось. Утро выдалось на редкость тихим и спокойным. На небе — ни облачка, кругом ясная, невозмутимая гладь. На юге и востоке океан сиял под солнцем, словно расплавленный свинец. Там перепархивали мелкие шаловливые вихорьки воздуха, замысловато меняя направление, оставляя матовый след на блестящей глади воды. Иногда в той стороне проходили заметные бугры зыби, неся на своих горбинах ослепительные пучки отраженных солнечных лучей. На западе с утра лежала сизая мгла.

    Но постепенно прояснилась даль и на западе. Грибанов и Борилка все время всматривались туда в надежде заметить землю. И не напрасно. Около полудня Борилка, сменившись с водоотлива, долго осматривал из-под своей широкой ладони весь западный горизонт.

    — Кажется, земля, — пробормотал он наконец, и все посмотрели туда.

СПАСЕНИЕ ЛИ ЭТО? 

    — Вижу землю! — уверенно объявил майор Грибанов. — Маленький островок…

    — Это уже другой, — возразил Борилка. — Первый, смотрите левее, тот побольше.

    Очертания островов проступали смутно, и нужно было до предела напрягать зрение, чтобы разглядеть их.

    — Спасение ли это? — как бы про себя молвил Стульбицкий.

    Ему никто не ответил, а журналист проговорил с тоской в голосе:

    — Э-эх, сейчас бы попутного ветра да тумана поплотнее, глядишь, ночью как раз и притопали бы к этим островкам!..

    Долго советовались, что делать. Оставаться в бездействии нельзя: течение с каждым часом уносит шлюпку прочь от этих мелких островов. А когда она окажется в районе крупных островов, лежащих отсюда к юго-западу, встречи с японцами не избежать. Было решено идти к мелким островам. За день они пройдут под веслами в лучшем случае половину пути. Вторую половину во что бы то ни стало нужно преодолеть ночью, чтобы с рассветом пристать к какому-нибудь кекуру — камню, возле которого можно будет укрыться.

    Курс проложен, компас установлен, и на шлюпке снова заработали весла. На счастье людей с полудня подул легкий, ровный северо-восточный ветер, за ним потянулась мглистая пелена, а скоро привалил и туман. Правда, туман не был плотным, но видимость в океане не превышала одной мили Борилка поставил мачту и прикрепил к ней кусок паруса, который в шторм служил кормовым тентом. От носа к мачте натянули косой парус на правый галс. И хотя ветер дул с правого борта, шлюпка смогла идти прямым курсом к мелким островам.

    Воронков и Борилка продолжали грести, помогая парусу. Грибанов рулил. Нужно было использовать до конца благоприятную обстановку — туман и ветер, чтобы незаметно подойти к островам.

    Погода не менялась до вечера, а затем и всю ночь. За все это время никто в шлюпке не сомкнул глаз. Ночь показалась людям вечностью. Каждую минуту они были в напряжении, ожидая услышать где-нибудь шум идущего судна или всплески прибоя.

    Утро пришло туманное, свинцовое. Ветер стих. Видимости почти никакой: дальше двух-трех десятков метров уже ничего нельзя было рассмотреть. Все строили предположения: подошли к островам или нет? Борилка, потягивая носом, проговорил:

    — Пахнет водорослями, чувствуете?

    — Значит, рядом земля, товарищи! — с горячностью произнес Воронков.

    — Вон она, земля, — майор Грибанов показал на длинную полосу водорослей и мусора, показавшуюся под туманом на отшлифованной глади воды.

    Он подрулил шлюпку к водорослям. Это была типичная морская „река“ — неширокий поток, извивающийся среди стоячей воды. В ней плыли глянцевитые, зеленовато-бурые ленты морской капусты, пучки анфельции — осоковидной мягкой морской травы, из которой приготовляется агар-агар [Агар-агар — продукт, идущий на приготовление желе, мармелада], попадались циновки или мешки из рисовой соломы, омытые где-то с берегов волнами и теперь растрепанные водой. Сверились по компасу: „река“ шла к западу. Это было одно из ответвлений западно-океанского течения, отходящего в этом районе Курил в Охотское море.

    Вскоре внимание всех привлек всплеск впереди.

    — Кайра…

    В тумане по воде убегала буроватая птица величиной с кряковую утку, с белым ошейником и длинным острым клювом. Распустив короткие крылья, распластавшись по воде, кайра убежала в туман.

    — Она, кажется, недалеко уходит от берега? — дрожа от холода и возбуждения, спросил Стульбицкий.

    — Всяко бывает, — безразлично произнес Борилка. — Но не дальше десяти-пятнадцати километров. А ну, тихо!

    Все сразу умолкли и, затаив дыхание, стали слушать.

    — Клянусь честью моряка, — вполголоса произнес Борилка, и сумрачные брови его распрямились, — я слышу крики птиц… Не иначе, где-то птичья колония!

    — Значит, нет людей, — проговорил в тон боцману военный журналист.

    Грибанов посмотрел на него.

    — Людей? Японцы могут встретиться нам в любую минуту. Ни на один миг нельзя настраиваться благодушно!

    — Ну конечно же! — напустился было на журналиста Стульбицкий. Он хотел еще что-то сказать, но его прервал майор Грибанов: