Тайна Красного озера. Падение Тисима-Ретто

— Старик, видать… бродяга, — вымолвил Пахом Степанович. — Такой зверь — опасный, случается, и за человеком промышляет. Как же это ты его, а? Дубенцов рассказал.

— Да ты, видать, паря, нашенский? Вижу, вижу! А все-таки сделал оплошность: опасного зверя надо стрелять в голову. Раньше-то доводилось охотиться на полосатого?

— Первый раз.

— И не убоялся? — с искренним изумлением спросил Пахом Степанович.

— Страшновато было, — признался Дубенцов. — На карабин надеялся.

Потом Дубенцов рассказал о своей пропаже. Пахом Степанович лукаво ухмыльнулся.

— Так и не догадался? Разве в книгах про это ничего не говорится?

— Нечто подобное есть у Брэма, — ответил Дубенцов.

— Этот ученый описывал жизнь животных. Там он приводит случай, когда росомахи дочиста съели за ночь тушу зверя, оставленную охотником в лесу.

Пахом Степанович от души расхохотался.

— Сущая правда! — воскликнул добродушный старик. — Она, она обокрала тебя!

— Но ведь должны же остаться обглоданные кости. — возразил Дубенцов, — а тут ничего не осталось!

— Видишь, этот твой ученый, должно быть, из других мест брал пример. А наша, тутошная росомаха, не так делает. Сам проверил. Она как найдет что-нибудь съедобное, то, конечно, старается сожрать все, а уж что не сожрет — тащит на другое место и зарывает в валежнике. Ежели не хватает силенки утянуть сразу, она отгрызает по куску и уносит. Закопает кусок, придет за следующим. И до тех пор, каналья, не успокоится, пока всю тушу не перетаскает.

Припасливая!

Он помолчал, усмехнулся в бороду и снова заговорил:

— Иной раз зимой белкуешь где-нибудь в тайге, живешь в палатке — лень избушку поставить. Так вот бывало залезет, каналья, в палатку, когда никого нет, и все до нитки вытаскает. Случалось, даже чайник или пустой котелок уносила и зарывала в снег. Лет десять назад мы с напарником засобирались белковать на всю зиму в тайгу. С осени сходили туда, построили лабаз — избушку такую, на столбах. До снега по речке завезли продуктов на зиму, юколы для собак. Вернулись в село, мечтаем: вот по первому снежку пойдем на охоту! Пришли, и что же ты думаешь?

Лежит он, паря, наш лабазик, на боку, и под ним пусто — ровно кто веником подмел! Росомахи видать, стаей пришли, перегрызли два столба, повалили лабаз, а запасы все сожрали. У-у, шкодливая паскуда!

Солнце стало почти в зените. Горячие его лучи пронизывали тайгу, влажный воздух был до того нагрет, что затруднял дыхание. Вяло посвистывали в буреломе бурундуки.

— Ну, что ж, пошагаем? — поднялся Пахом Степанович. — Там, поди, Федор Андреевич заждался. Шкуру-то давай мне, я понесу. Намаялся, верно, ты с ней…

Перед закатом солнца они благополучно прибыли в стойбище.

Глава пятая

Знакомство Анюты с Дубенцовым. — Воспоминания старого геолога. — Рассказ Дубенцова. — Тайна местонахождения Красного озера. — План Черемховского.

Вечером, вскоре после того, как Пахом Степанович и Дубенцов вернулись из тайги, Черемховский послал Анюту за молодым геологом. У избы, в которой остановился Дубенцов, собралась толпа орочей. Перед ними на земле была разостлана шкура тигра. Орочи о чем-то горячо спорили.

Анюта тоже постояла, с любопытством рассматривая добычу геолога. «Какой страшный зверь был!» — подумала она.

Вступая на порог избы, Анюта заметила, что сильно волнуется, и ей стало неудобно: Дубенцов мог заметить, а она не хотела этого. «Ты, что ж это, подружка, уж не влюбилась ли?» — с иронией подумала она о себе. Ей очень хотелось спросить Дубенцова, почему он пошел за тигром.

Ведь это отчаянный риск! Разве не мог он дождаться, пока зверь уйдет от стойбища? «Я не пойму, — спросит она в заключение, — почему вы так поступили: из благоразумия, которого я не могу постичь, или из страсти к приключениям?»

Она постучалась и, преодолев волнение, вошла в избу.

Дубенцов занимал маленькую угловую комнатку, лишенную какой бы то ни было обстановки, кроме стола и стула в углу. На полу была разостлана шкура дикого кабана, служившая геологу постелью. На подоконнике — образцы пород с наклеенными этикетками. Дубенцов уже привел себя в порядок. Чисто выбритый, с еще мокрыми, зачесанными назад соломенными волосами, одетый в светлую сорочку и хорошо выглаженный костюм, он был теперь свеж, весь сиял и выглядел почти франтом. Лишь красные царапины и ссадины на руках и темном от загара лице напоминали охотника за тигром.

— Простите, пожалуйста, — заговорила Анюта, входя в комнату — вы, кажется, геолог Дубенцов?

— К вашим услугам, — с приятным удивлением обернулся к ней юноша. Как ей показалось, он с каким-то особым вниманием в упор посмотрел ей в лицо.

— Вас просит к себе профессор Черемховский, — почему-то улыбаясь, сказала Анюта.

— Благодарю. Иду сию же минуту. — И он стал торопливо перебирать бумаги на столе. Заметив, что девушка хочет уйти или, во всяком случае, делает вид, что хочет уйти, он задержал ее. — Простите за нескромность, с кем имею честь разговаривать?