Тайна Красного озера. Падение Тисима-Ретто

До пирсов оставалось сотни две метров, когда все увидели бронированный вездеход, сбегавший с дюн к базе. Он промчался по пустынному плацу и остановился возле пирса. Из него вынырнули два японца в морской форме с саблями и торопливо прошли к тому месту, где приставал „морской охотник“. Еще на расстоянии офицеры взяли под козырек и льстиво заулыбались.

— Значит, все в порядке, — сказал начальник группы полковник Воронов.

Пирс оказался на метр выше палубы небольшого суденышка. Японцы подали руки и вдвоем помогли выйти на пирс сначала Суздальцеву, потом всем остальным.

— Я капитан Сато, — отрекомендовался один по-русски. Это был почти юноша. — Очень рада познакомить с росска. Все готово перемирия.

— Мы просим провести нас к командующему, — оказал по-японски майор Грибанов.

— О, вы отлично говорите по-японски! — воскликнул капитан Сато на родном языке. — К сожалению, командующего здесь нет, он в своем штабе.

— Кто из командования есть здесь?

— Я представитель командования!

— Что это за здание? — указал майор Грибанов на крашеный дощатый дом жандармерии и подмигнул товарищам. Над крышей дома раздевался японский флаг, которого, как помнил Грибанов, раньше не было.

— О, это комендатура военно-морской базы!

— Кто-нибудь есть там?

— Только радисты.

— Что вы знаете, господин капитан, о четверых русских, содержащихся в вашем плену? — спросил Грибанов.

— Ха, ничего не знаю.

— Где сейчас находится подполковник Кувахара?

— Я ничего не могу вам сказать. Он давно уже освобожден от своих обязанностей.

— Куда девалась жандармерия, которую вы называете комендатурой?

Капитан Сато сделал артистическую позу удивления и лукаво улыбнулся.

— По-русски она называется „жандармерия“? По-японски — это „комендатура“…

— Пусть будет по-японски „комендатура“, — согласился Грибанов. — Куда она девалась?

— Ха, войска готовятся к перемирию, они выводятся на аэродром. Туда же должна прибыть и комендатура.

Майор Грибанов перевел полковнику Воронову содержание разговора с капитаном Сато.

— Скажите ему, Иннокентий Петрович, чтобы он провел нас на радиостанцию, мы опечатаем ее.

Выслушав Грибанова, капитан Сато воскликнул с деланным испугом:

— О! У меня нет приказа главного командования…

— Ничего, — успокоил его майор Грибанов, — вы сошлитесь на приказ советского командования.

Капитан Сато уныло побрел следом за советскими офицерами к зданию жандармерии. Там действительно было пусто. Бумаги и тряпье, разбросанные по полу, указывали на то, что хозяева покидали это помещение в спешке. Карцеры были раскрыты настежь, в некоторых оставались топчаны с грязными измятыми постелями.

Радиостанция размещалась в противоположном конце здания, в двух угловых комнатах. Когда туда входили советские офицеры, четверо японцев-радистов еще продолжали сидеть возле аппаратов, выстукивая что-то телеграфными ключами.

— Переведите им, Иннокентий Петрович, — обратился полковник Воронов к Грибанову: — Я приказываю освободить помещение. Старший лейтенант, оставьте здесь двух автоматчиков. Прикажите не впускать сюда ни одного японца.

Японские радисты недоуменно посмотрели на капитана Сато, потом отключили аккумуляторы и, озираясь со страхом на советских офицеров, вышли из помещения.

Все прошли в помещение штаба базы и гарнизона. Там застали лишь двоих японцев: престарелого полковника Янэока и его адъютанта. Они сидели в кабинете у стола и рассматривали какую-то книгу.

Начальник штаба полковник Янэока встретил советских офицеров без особого энтузиазма и даже не вышел из-за стола, а лишь на мгновенье привстал в кресле. Указав советским представителям на табуретки, он спросил:

— С какой миссией, прибыли, господа советские офицеры?

Полковник Воронов, выслушав перевод, посмотрел на часы и сказал майору Грибанову:

— Прошу перевести господину полковнику: в пятнадцать часов истекает срок известного господину полковнику ультиматума, после чего наши войска начнут всеобщее наступление. Мы прибыли, чтобы получить ясный ответ: во избежание излишнего кровопролития готовы ли японские войска капитулировать, или японское командование намерено продолжать безнадежное сопротивление?

— О да, в интересах сохранения жизней японских и советских солдат, — скучным голосом заговорил полковник Янэока, — японское командование приняло предложение советского командования.

— Нам поручено, — сказал полковник Воронов — проконтролировать подготовку к капитуляции, изъять военные карты, получить план заминирования как на суше, так и на море. Прошу передать эти карты.

Полковник Янэока улыбнулся.

— Карты в голове, — он потрогал пальцем свой продолговатый узкий лоб, вышел из-за стола, взял мелок и быстрыми, уверенными движениями набросал на доске схему острова Минами, отметив места, где будут собраны войска для сдачи оружия.

— Другой карты нет, — с деланным сожалением проговорил он.

— Ясно: вы уничтожили все карты. — без обиняков сказал полковник Воронов. — Спросите его, товарищ майор, куда отправлены войска с главной базы?

— К месту сбора, для сдачи оружия.

— Скажите, как связаться с подполковником Кувахара? — спросил Грибанов начальника штаба.