Тайна «Красной Москвы»

— Соседи, давайте я вам чая-какао принесу. Не жарко сегодня.

Настя покачала головой:

— Лучше пошли к нам. Мы глинтвейн делали, выпьем по стаканчику.

Больше всего на свете мне сейчас хотелось глинтвейна. А еще общества дочки с мужем, и чтобы вся эта дикая кровавая история закончилась (или еще лучше — чтобы она не начиналась). Но наверное, идти в гости к соседям мне сейчас не стоит.

— Мне надо сделать срочную работу, — объяснила я Насте и, передав ей все-таки пустившего слезу Роби Вильямса, пошла в коттедж.

Мне хотелось, чтобы соседи возились со снеговиком на нашем участке как можно дольше.

Но через полчаса они ушли в свой дом.

А потом стемнело, и страх опять стал терзать меня самыми мрачными предположениями и вездесущими угрозами.

Заварив себе чаю с мятой, я расположилась в гостиной, включила на ноутбуке комедию — и неожиданно для себя самой задремала.

Меня разбудил грохот в цокольном этаже.

Я бросилась вниз и поняла, что все кончено.

Миронов с парой оперативников задержали именно того человека, что я и предполагала, — актера Антона Гречко, мужа Екатерины Савицкой.

«Да быть такого не может, он же нормальный чувак, оперов в сериалах играет, — убеждал меня следователь несколькими часами ранее. — Мы этого мужика как своего в доску парня уважаем».

Я предложила ему проверить, если ли в базе МВД отпечатки пальцев «своего в доску парня». Миронов сделал пару звонков и сник.

Но похоже, до последнего в сердце Владлена Ильича жила надежда, что я, баба-дура-блондинка, все перепутала.

Миронов защелкнул на запястьях Антона наручники и охрипшим голосом поинтересовался:

— Ну, нафига? Нафига тебе все это надо было? Я ж, блин, всегда тебя по телику смотрел. Я у тебя автограф хотел взять. А ты…

— А что — я? Да что вы все знаете обо мне?! О нас с Катей?!

…О том, что папа работает в КГБ, в детстве Антон не знал. Отец уходил на работу в гражданской одежде, да и друзья его, заходившие в гости, военной формы не носили. Только по праздникам, когда все собирались в клубе, папа надевал китель, белую праздничную рубашку. А на некоторых дяденьках, как заприметил Антоша, даже была кобура, коричневая, на поясе. В кобуре, наверное, лежит самый настоящий пистолет; не то что пластмассовая ерунда из «Детского мира», которую дарят Антоше. Правда, пистолетики, даже самые настоящие, Антона особенно не интересовали. Походов в клуб он ждал по другой причине. Конечно, сначала во время праздника было довольно скучно. На трибуну выходили дяденьки в смешных фуражках и что-то читали по бумажке, а затем им все хлопали. Но потом наконец занудные речи заканчивались и начинался концерт. Вот тут надо было не теряться, поскорее убегать от мамы и по ступенькам быстро-быстро забираться на сцену. Мама, уже зная, что произойдет, летит следом. Но к счастью, ступеньки крутые, на маме праздничные туфли на высоких каблуках. А еще сцена вся опутана проводами. Все это мешает маме поймать Антона. Он прорывается к микрофону, подпрыгивает (если микрофон закреплен на высокой палочке) или вырывает его из рук ведущего.

— Внимание все! Сейчас Антон Гречко исполнит вам композицию собственного сочинения! — провозглашает Антон и бежит к пианино.