Тайна «Красной Москвы»

— Сила рока, воля случая. Однажды он собирался зайти в мастерскую — и я унес флакон. Но наверное, правду говорят: чему быть — того не миновать. Оказалось, что его родственнице, так же как и вам, подарили сертификат на посещение моей парфюмерной мастерской. Она заметила флакон, заинтересовалась, я показал ей эту вещь. В общем, Тимофей все узнал. Накануне убийства он звонил мне. Разговор был резкий, неприятный, с угрозами… После того как мы обнаружили труп, Веремеев опять набрал мне. Он как будто бы чувствовал, что случилось непоправимое. Я решил после всего произошедшего воздержаться от прямых обвинений, рассказал про кражу и убийство. Мне кажется, когда идешь по пути резких наездов — человек вынужден защищаться, и сложно понять, насколько он искренен. Я выбрал другую тактику, хотел показать свою растерянность, страх.

— И что вы поняли по реакции Веремеева?

— Он был неприятно удивлен и напуган. Просил меня не говорить ничего полиции о флаконе. Он сказал, что для музея как-то получилось подчистить документы, уничтожить информацию о поступлении в фонд этой вещи. А теперь он очень боится, что наши махинации вскроются.

— Вы верите ему?

— Да. Он интеллигентный человек. А тут — украсть, убить. Нет, невозможно. Не могу себе представить.

— Да, наверное, подозревать этого Тимофея не надо. — Я тоже встала, подошла к окну, открыла форточку. Ароматы мастерской, доставлявшие сначала мне неимоверное наслаждение, через час сжали голову, как тиски, и я почувствовала даже обычно несвойственное моему организму повышение давления. — У него же нет гарантий, что вы не станете откровенничать с полицией. Да, он вернет флакон на место. Но могли появиться ваши показания о незаконной продаже — и он огреб бы по первое число. Это же подсудное дело, и никакая вещичка стоимостью джипа не заменит свободы…

На всякий случай я все-таки попросила Орехова написать мне телефон Веремеева. К счастью, выяснилось, что номер автомобиля музейного работника Стас тоже запомнил — он отличался от номера его собственного авто всего на одну цифру.

Я подумала, что при помощи Седова (который, в свою очередь, загрузит своих оперов парой-тройкой телефонных звонков и запросов) мы очень быстро поймем, находился ли в момент совершения преступления Веремеев возле парфюмерной мастерской.

Данные по пеленгации мобильного телефона позволяют точно определить квадрат нахождения абонента. С камер видеонаблюдения, установленных на дорогах, можно легко получить сведения об автомобиле с конкретным номерным знаком. Конечно, остается вариант предусмотрительности преступника, который заранее заботится об отсутствии следов мобильного телефона или автомобиля. Что ж, обнаружение такой ситуации — тоже информация, свидетельствующая об определенном раскладе…

Получается, что флакон видели клиенты, приходившие в парфюмерную мастерскую. Флакон видел убиенный лаборант Юрий Иванов, он тоже мог кому-то сообщить. Вот по этим направлениям я стала бы пытаться искать предполагаемого вора и убийцу.

— Как давно у вас находился раритетный флакон? — поинтересовалась я, с тоской оглядываясь по сторонам. Мне очень хотелось пить, а вот кулера с водой поблизости что-то не было видно.

— Всего две недели.

— Ага, значит, уборщица тоже видела флакон?

— Нет. Она из Украины, ездила домой. Вернулась только после убийства. И старинной «Красной Москвы» в мастерской уже не было.

— А вы фиксируете своих клиентов? Наверное, у вас есть ежедневник?

— Конечно. — Орехов подошел к подоконнику, взял записную книжку, открыл ее — и присвистнул.

Когда я подошла ближе, то поняла причину удивления.

Часть листов в блокноте была грубо вырвана.

Значит, я была права в своих выводах, имя убийцы имелось в списке недавних посетителей. И он позаботился о том, чтобы сохранить инкогнито.

Странно, что блокнот не изъял Миронов. Хотя, с другой стороны, он мог еще не отрабатывать версию с клиентами и был так взволнован обнаружением на орудии убийства моих отпечатков пальцев.

У меня вырвалось:

— Жалко, что мы с вами залапали этот ежедневник своими руками. А вдруг с него можно было снять отпечатки убийцы? Вроде бы он оставил пальцы на орудии убийства, но сейчас ничего выяснить уже нельзя. Блокнот мог бы пригодиться экспертам.

— Вообще все записи я дублирую в смартфоне, — пробормотал Орехов, закрывая блокнот. — Там можно звуковую напоминалку поставить, очень удобно…

Голос у парфюмера был таким спокойным, как будто бы планы преступника не потерпели фиаско. А я еле удержалась, чтобы не запрыгать от радости!

* * *

За последние две недели в мастерской Орехова, как выяснилось, побывало (включая меня) десять человек. Обычно парфюмер старается назначать в день две-три встречи (больше нельзя, так как нос перестает различать нюансы запахов). Но так совпало, что именно после покупки старинного флакона крупная сеть парфюмерных магазинов попросила Орехова прочитать лекции для персонала. Происходило это все в различных магазинах, в мастерской Орехов появлялся ближе к вечеру и просто физически не успевал встретиться с большим количеством клиентов.