Тайна «Красной Москвы»

Грань между эпатажем и хамством Мария Захарова не чувствует. Ей совершенно наплевать, кто что о ней подумает или напишет.

Должно быть, Мария полагает, что, оскорбляя людей безо всяких оснований, она выглядит сильной хулиганкой. Я же не считаю, что истинной силе надо обязательно посылать всех и каждого в район половых органов. Поэтому мне страшно. Боюсь разочароваться в певице по человеческим характеристикам. Никогда не знаешь, чего от нее ждать. Маша может выкинуть все, что угодно.

— Подваливай в студию, — сказала Мария по телефону, даже не услышав причины, по которой я хочу с ней встретиться. — Не очкуй, Ликуся, все будет тип-топ.

Хамка!

Но отзывчивая. И очень талантливая…

— Слушай, а ты же писательница? Я помню, читала твои опусы в самолете, прикольно, мне нра… Так а чего, тебя в тюрьму могут упаковать? А ты против? Ты не выпендривайся, киса! Представляешь, какие романы ты будешь писать, когда на нарах реально посидишь?! Да ты должна ноги этому следаку целовать! Баланды поешь, в камере настоящей посидишь! Круть немереная! Слушай, а может, он меня посадит? Если ему так надо кого-то посадить — пускай меня пакует, а я потом таких песен напишу! Понимаешь, бытовуха эта устроенная, еда в ресторане, фитнес-центр… Творчеству кирдык, художник должен быть голоден и свободен!

Похоже, Маша — холерик.

Ворвавшись в гримерку, этот вихрь успевает забросать меня вопросами, отыскать электронную сигарету и выпустить облачко вишневого дыма, расчесаться у зеркала — и тут же взлохматить пятерней короткую асимметричную стрижку, выпить минералки и полить ею же стоящую на подоконнике орхидею. А еще у нее свежая татуировка — змея, скользящая по шее, местами покрыта подсыхающими корочками, закусив губу, Маша рассматривает их, явно борясь с желанием оторвать.

Вопросов слишком много, половину из них я уже забыла.

Поэтому я просто сижу в кресле и наблюдаю за носящейся по гримерке шаровой молнией.

Мне кажется, что любой фонтан должен рано или поздно иссякнуть.

Я просто дождусь того момента, когда Мария прекратит суетиться, и мы поговорим.

— А ты хорошенькая… Будешь моей подружкой? Это ничего, если ты не лесби. Я тоже никогда не думала, что мне может понравиться женщина. Это надо просто попробовать…

От неожиданности я даже не могу пошевелиться. Пытаюсь встать, хочу удрать, мысли путаются. И вдруг Машины глаза оказываются совсем близко, я чувствую ее вишневое дыхание, и теплые губы касаются моих…

Я не просто не чувствую возбуждения.

Меня тошнит.

К горлу подступает комок, в животе все сжимается, и возникают опасения, что утренний бутерброд и чашка кофе вот-вот извергнутся из желудка прямо на безбашенную певицу.

Оказывается, я несовременно и хронически гетеросексуальна.

— Это ничего, что пока тебя не вставляет. — Маша отрывается от моих губ и весело улыбается. — Приходи ко мне в гости сегодня. У меня как раз нет подружки. Расстались по обоюдному согласию. Я считаю, когда отношения не в радость — надо разбегаться, что нервы мотать? Может, мы с тобой поладим? Мне нужен кто-то рядом. Мне просто капец как надо спать не одной! Если у тебя есть мужик, это ничего. Ты очень быстро бросишь его! Секс с женщиной намного лучше, поверь. К тому же девочка никогда тебя не обманет и не предаст.

— Маш, я замужем. И у меня ребенок. Мне приятно, что ты находишь меня привлекательной. Но… блин… я не по этой части… ну просто совсем, понимаешь? Песни твои обожаю. Вот и все, в общем… Не знаю, что сказать. Никогда не была в такой ситуации…

— Ладно, проехали. Сама не знаешь, что теряешь! — Маша плюхается на диван, забрасывает ноги в тяжелых ботинках на спинку и с непосредственностью ребенка показывает мне неприличную комбинацию со средним пальцем. — Конечно, можно было бы тебя на хрен отсюда погнать. Но ладно уж, че там тебе про Орехова надо рассказать?

— Маш, он показывал тебе духи «Красная Москва» в старинном флаконе?

Певица морщит курносый носик:

— А то! Меня чуть не стошнило от этой бабушатины.

— Ты знаешь эксперта Сергея Казько?

— Эксперта — это критика музыкального? Буду я еще внимание на всяких козлов обращать! Никогда не читала весь этот бред, который про меня пишут. Есть пресс-секретарь продюсера — пускай она в какашках ковыряется!

— Эксперта — это значит криминалиста. Сергей Казько занимался экспертизами — отпечатки пальцев, следы на месте происшествия.

— И что? Мне надо что-то сказать по этому поводу? Где я и где криминал! Никогда ни с чем подобным не пересекалась! Так значит, сексом со мной заниматься ты не будешь? Ну ты чудачка! В этой жизни все надо попробовать!

Нет.

Это не она.

Имитировать такую некомпетентность настолько натурально невозможно.

Не думаю, что Захарова хорошая актриса.

Ее роль — сильной хамоватой женщины — выглядит крайне неубедительно.

Маша — просто хрупкая девочка, которая лихорадочно ищет тепла. Она не находила его слишком долго, отчаялась — и сейчас пытается делать вид, что ей и так неплохо живется. А живется — плохо. Несмотря на талант и популярность…

* * *