Тайна крови

По залу, окруженному зеркалами, разлились ленивые фортепианные нотки. Словно пианисту было жалко терзать инструмент. Нехотя, сонно. Затем музыка стала набирать темп, ноты зазвучали яростно, жестко, но исполнение вновь обрывалось и ритм спадал до медленного. Это моя любимая часть постановки, которая сейчас готовится к показу. Называется «Взрослые тоже верят в сказки». Я как раз относилась к тем взрослым, что верили сказкам. Этой постановке более двух тысяч лет. Ее никогда радикально не меняли, адаптируя лишь под современную действительность. Корни свои спектакль берет в древнем балете «Золушка».

Современная история рассказывает о жительнице девятого дистрикта, которая потеряла родителей. В результате ее жизнь из красивой сказки превращается в тяжелые рабочие будни. Мачеха терроризирует ее, сестры те еще дохлогрызки, а старший брат — вообще пустынный мертвоед, домогается беднягу время от времени. Она сбегает из дома, долго скитается, но в итоге находит друзей, занимается любимым делом, встречает принца и, преодолев кучу преград на пути к счастью, выходит за него замуж. Разумеется, отрицательные герои получают по заслугам и справедливость торжествует вместе с главными героями.

Красиво, но неправдоподобно.

Чем-то напоминает мою жизнь, вот только принца в ней что-то не видно. Таххир даже на роль коня не тянет. Коня. Я усмехнулась, представив своего бывшего таким же маленьким, едва до моего колена ростом. И как только в древности на них пахать умудрялись? Ни Таххиром, ни конем огород не вспашешь! История — удивительная штука. На учебе порой казалось, словно я читаю фантастический роман, а не факты из жизни предков. Наверное, потому я и остановилась именно на историческом факультете…

Сейчас я плавала по шершавому каменному полу, исполняя изящные пируэты, легко, как перышко, взмывая в прыжках, склоняясь низко к самому полу. Обращала внимание на выворотность, на подобранные локти, втянутые колени и, разумеется, осанку!

«Вы должны все время держать осанку!» — строго говорила фета Рорэль, моя детская преподавательница балета. — «Представьте, что от вашей макушки до копчика проходит железный стержень, за который вас все время тянут вверх. Чувствуйте это всегда. Не только в зале, но и дома, в воларе или трене, на прогулке или вовремя сна. Всегда! Осанка — лицо балерины».

Чем тогда является само лицо — непонятно, но благодаря стараниям феты Рорэль я действительно выгодно выделялась из толпы поставленной осанкой и длинной шеей.

Тур, пике, шене, шене, взмыть в жете и осесть на пол мягким цветочным лепестком в окружении легкой ткани юбки. За кажущейся невесомостью движений на самом деле титанический труд. Мало кому об этом известно.

Я тяжело дышала, когда музыка затихла. Во время танца я была сама собой, выливала тревоги и печали, выбрасывала из головы лишнее. Есть только музыка, движения и мой внутренний мир. Когда тело ломит от усталости, а пальцы кровоточат, тогда нет места душевной боли. Нет места одиночеству, которое начинает временами грызть изнутри, нет места страхам, за свое будущее, за будущее брата и сестры, нет места сомнениям. Есть только цель — слиться с музыкой, стать ее продолжением. Во время танца все просто. Жаль, что жизнь не танец.

Внутри все упало, когда в зале послышались медленные, ленивые аплодисменты. Они больше походили на стук молотка судьи. Беспощадный. Холодный. Почти жестокий.

Вскинула голову и в зеркале заметила отражение высокого широкоплечего мужчины в серых тренировочных штанах и в обтягивающей мускулистую грудь майке. Его лицо пряталось в тени, ведь за окном еще темно, а я зажгла в зале лишь одну напольную лампу, чтобы не привлекать лишнего внимания. Но даже сквозь тьму, скрывающую его лицо, чувствовала жесткий взгляд; губы стиснуты в тонкую линию, в черных волнистых волосах, зачесанных кзади, едва пробегают серебристые искорки. Великородный. Чистая искра. И что делает здесь?

— Имя?

Судорожно сглотнула и поднялась. Ладошки мигом вспотели, сердце бухнуло и заколотилось в горле. Попыталась ответить, но издала лишь невнятный хрип. Нет. Это не может закончиться так! Боженька, пожалуйста, помоги! Конечно, кощунственно, только обретя веру, чуть что к Богу бежать. Я ведь, между прочим, его еще ничем за предыдущую помощь не отблагодарила! Но есть в вере что-то такое, что не дает опустить руки. Надежда, наверное… Надежда на чудо.

— Имя, — жестко повторил он.

— Ландрин Флер Аллевойская, — набравшись смелости, представилась полным именем. Тонуть, так с высоко поднятой головой.

— Ты не из моей труппы, — он шагнул в луч света, позволяя внимательно себя рассмотреть. Ничего себе пиончики на соседском балкончике! Вот везет так везет в последние дни. Фет Максимилиан Ронхарский! Постановщик «Взрослые тоже верят в сказки»! Все. Мне хана.

— Уверяю, я ничего не сломала. Сейчас же соберу вещи и…