Тайна крови

— Мне было всего одиннадцать, когда отец нас бросил. Тогда казалось, что вся жизнь впереди. Я не думала ни о прошлом, ни о будущем. Жила беспечно, как у рысокоти под брюшком. Думала всегда так будет — тепло, мягко и безопасно, — откинулась на спинку кресла и глянула на хищную черноту Аклуа Плейз. — Тьма подкралась неожиданно. Когда я начала задавать вопросы, мама уже не хотела давать ответы. Вскоре я перестала интересоваться, а потом ее не стало и… Так что нет. О бабушке и дедушке мне известно лишь то, что ни я, ни Альби, ни Тан им не нужны и знать они нас не желают.

— Альбертина, Астанар и Александрин, — медленно, с присущим пятому дистрикту строгим рычащим акцентом повторил Оуэн Голд. Он знал полные имена нас всех. Должно быть и отца моего знал неплохо. — Ваш отец все время о вас говорил. Все время…

Вновь уставившись в пространство времени, задумчиво протянул собеседник. Затем он закрыл глаза, нахмурил лоб и вернулся ко мне:

— Возможно, вы не знали, но Антуан Георг из семьи великородных. К тому же, чистокровных арийцев.

Подавила желание раскрыть рот, но брови помимо воли поползли наверх. Великородный, да еще из чистокровной расы? В мире, где красный и желтый драконы перетра… эм, кровосмесили все народы и нации, добавив эпикантус почти всем прямоходящим — это, конечно, полный нонсенс! Точнее не так, это непостижимая редкость. Такое тщательно скрывают, чистота этого рода разве что не священна, а уж их силу я себе даже представить боюсь!

— Вы сейчас меня разыгрываете?

— Я бы не посмел. Только не в этом, — негромко произнес мужчина, и я поверила.

— Но… Мы жили довольно скромно. Конечно, у нас было все, но так живет любой искристый. Великородные живут совсем иначе!

— Верно. Потому что ваш отец скрывал свое происхождение. Не пользовался силой, которая выдала бы его с головой.

— Но почему?

— Такова была воля его родителей. Антуан Георг был единственным их сыном. И он предпочел чистоте рода брак со славянкой.

Я накрыла рот ладошкой и обомлела. Столько лет хаяла и ненавидела отца и даже мысли не допускала, что в этой истории мог аркх потоптаться! Единственный наследник чистокровных, великородный и бросил все ради искристой славянки! Тоже, кстати, чистокровной. Как ни крути, но мы с ребятами уже не чистокровные, в нас смешалась арийская и славянская кровь.

— Вижу, об этом вы не знали, — мотнула головой и потянулась к бокалу, но он оказался пуст. Фет Сайонелл наполнил другой мой бокал водой, которую я выпила тремя крупными глотками. — Попросту говоря, ваш отец сбежал. Назвался другим именем, женился на вашей матери и подарил этому миру вас.

— Значит, Дарбелл — не настоящая его фамилия?

— Нет.

Аллевойская — фамилия матери. После того, как отец нас бросил, она посетила департамент данных о населении и сменила наши фамилии на свою девичью.

— Не понимаю. Если все так, почему же он тогда нас бросил?

— Потому что ваш дед не оставил ему другого выбора.

— Как это?

Фет Сайонелл поджал губы. Вероятно, рассказывать такие вещи ему не хотелось.

— Гонцам головы не рубят. Расскажите, прошу вас. Раз уж я прыгнула в бассейн к пираньям, так не хочу повторять этот опыт. Хочу узнать все и больше никогда к этому не возвращаться.

— Хорошо, — он тяжело вздохнул, переплел пальцы и наклонился ближе ко мне. — Его родители были крайне обеспокоены, что арийский род чистокровных прервется смертью Антуана Георга. Не так много чистокровных арийцев осталось на свете. Ваш дед надеялся, что сын одумается и вернется, но этого не происходило. Когда родилась Альбертина, он понял, что ждать бессмысленно. Пригрозил, что убьет Лэрину и вас всех, если Антуан не разорвет с вами связь и не вернется на родину, чтобы сочетаться браком с чистокровной арийкой.

Мне словно кинжал в сердце всадили, а глаза защипало от слез. Я накрыла рот ладошкой, чтобы удержать эмоции и все, что вместе с ними прорывалось, при себе. Отец не отказывался от нас! Он нас не бросал! Его заставили.

— Вот аркх плешивый! Чтоб пустынные мертвоеды им побрезговали, а дохлогрызки глаза выели! — я с силой сжала кулаками шелковую салфетку, та опасно скрипнула, но уцелела.

Фет Сайонелл разнервничался, налил себе воды, едва не расплескав по скатерти и дрожащими руками поднес бокал к губам.

— Простите, Оуэн! Вам нельзя волноваться. Я… Извините, я буду держать себя в руках.

— Нет-нет, Александрин! — перебил он, поставив бокал на место и уже спокойнее вытирая губы салфеткой. — Ваша реакция вполне понятна. И закономерна. Не переживайте, жизнь вашего деда наказала сполна. У Антуана Георга были еще дети, но он и вся его семья погибла в воларокатастрофе. Пьяный подросток угнал волар и решил, что справится с управлением… При жизни Антуан хотел связаться с вами. Написать, объяснить, но его родители были непреклонны и над вами постоянно висел меч возможной расправы.