Тайна Крылашкина двора

Ребята пошли по каналу в сторону Невы. Спросили двух прохожих. Но те оказались не местными. Огорчаться не стоило – улица никуда не денется. Навстречу шёл почтенный мужчина с сумкой через плечо. Почёсывая седоватую бородку, слегка щурясь, он чему-то улыбался.

– Простите, – вышла к нему Кристина, – не скажете, где здесь Бронницкая?

По этой самой улице

Прохожий не поднимая головы забубнил:

– Бронницкая, Бронницкая…

Повернулся к домам, уронил взгляд на асфальт. Это показалось подозрительным: если знает, сказал бы сразу. Наконец, окинув глазами фасады зданий, он произнёс чуть ли не по слогам:

– Разве можно верить пустым словам балерины?

На последнем слове он с загадочной улыбкой посмотрел на Кристину.

Прозвучавший ответ был странен. Ваня опешил, а Кристина побледнела, будто и не было у неё загара. Мальчик глянул на неё, ища солидарности, что им попался сумасшедший. Но спутница не отмирала: губы у неё поджимались, дрожали ресницы. Ополовник сидел на перилах набережной, ожидая развязки.

– Да вон там Бронницкая. – Странный человек показал на ближайший переулок.

– Спас-сибо, – едва вымолвил Ваня, желая поскорее убраться.

Прохожий как ни в чём ни бывало пошёл дальше. Ребята бросили вслед тяжёлые взгляды.

– Ты что, тоже считаешь, что девчонкам нельзя верить? – неожиданно спросила Кристина у Вани.

– Ты это… Что с тобой? – ничего не понимал тот. – Что ты на меня наезжаешь?

– Почему он сказал, что балеринам нельзя верить? – У девочки навернулись слёзы обиды.

– Ты из-за него, что ли? – махнул на странного мужика Ваня. – Что он тебе сказал? Его что – догнать?

– Нет, – смахнула слезу девочка и, облокотившись на парапет, уткнулась в канал.

– А что тогда?

Кристина промолчала, но постепенно стала успокаиваться. Ваня не мог знать, что прохожий коснулся её глубокой тайны или даже разгадал её. Если б это произошло без свидетелей, то ерунда. А тут при однокласснике.

– Я один пойду, если не скажешь в чём дело, – начал злиться Ваня. – Оставайся тут!

Расклеившаяся девочка подавила всхлипы:

– Как он узнал, что я балерина? Да ещё обвинил, что я попусту говорю.

– А ты что – балерина? – окинул Ваня с головы до ног рёву-корову.

Кристина глядела на медленно бегущую воду, и в голове у неё неслась «вся прошлая» жизнь.

С Ваней в одном классе она проучилась всего лишь один прошедший год. А до этого она с родителями жила в другом районе. И с первого по шестой класс училась в непростой школе. И совсем даже не в школе, а в Вагановской академии. С детства мечтала стать балериной. Но мечты осуществлялись лишь до прошлой весны. Потому что вдруг она резко стала полнеть. Походы по врачам результата не дали. Те только разводили руками – отчего бы это. То ли от волнений, то ли – возрастное, то ли – звёзды на небе продиктовали своё. А может, и сглаз чей. Короче, её одноклассницы, чтоб устранить будущую соперницу, воспользовались её преображением по полной. Не было и часа, чтобы они не пускали в её адрес насмешки. Сочиняли гадкие стишки. Рисовали её в виде бочки или цистерны, кружащейся в пачке. Кристина не сдавалась: отказывалась от еды, но похудеть не удавалось. Руководство признало её профнепригодной, и с академией пришлось расстаться. Для Кристины это была настоящая трагедия и душевная травма. Девочка постоянно ревела. Не помогали ни развлечения, ни успокоительные. Чтоб спасти дочку, родители решили переехать. Так она стала жить на Обводном. К счастью, это помогло. Она пришла в себя, и вес нормализовался. Но, памятуя о насмешках, она никому не рассказывала про случившееся. Когда к ней приходили подруги, она надёжно прятала книжки и журналы, связанные с балетом. Никому не показывала альбом своих вагановских фотографий. А на компьютере для доступа к фоткам поставила надёжный пароль. Мечту стать балериной она оставила, но записалась в студию хореографии. Продолжала танцевать, но для себя, для души.

Вот об этом, не обо всём, конечно, Кристина и рассказала Ване. А расставшись с таким душевным грузом, она сразу легко задышала. И слёз по этому поводу больше не собиралась пускать.

– Ну ты даёшь! – подивился Ваня.

– Никто не догадывался, что я балетом занималась, а этот мужик догадался. Дёрнуло меня к нему подойти.

– А может, он волшебник?

– Скажешь тоже.

– А как же он догадался? Ты что, на цыпочках к нему просеменила?

– Да нормально я подошла.

– Значит, это обыкновенный экстрасенс.

– Может быть.

Ребята посмотрели вослед прозорливцу. Но то ли много времени прошло, то ли он двигался быстро, словом, из поля зрения странный прохожий исчез.

– Ну и дела! – подал голос Мотя, тактично молчавший, слушая рассказ о горькой судьбе.

– Мы что-то застряли, – опомнился Ваня, – пошли скорее. Где, он сказал, Бронницкая?

– Да вот – первый поворот.

Они перебежали дорогу, свернули за угол. На стене дома висела табличка: «Ул. Бронницкая». Оставалось добраться до «Галактики».

– Мотя, а спой нам, – попросила Кристина, окончательно придя в себя.

– Что-нибудь зажигательное!

– С удовольствием, – ответила птичка и выбрала повеселее: