Тайна куртизанки

— Пленница и тюремщик? — С ней разговаривал Грей, не Роберт. — Если только это, тогда приступим к допросу. Расскажи мне о планах Альбиона. Кто их тебе дал? О! Почти безупречно. Ты выглядишь удивленной и обиженной. Прекрасно.

Ее вдруг сковал холод. Потому что он был в гневе и потому что этот человек мог видеть сквозь ложь. А сейчас это единственное, что ей принадлежало. Она завязала подвязку, чтобы не спадали чулки.

— Я никогда их не видела, хотя все считают, что я ношу эти планы с собой, как кошка своих котят. Я не знаю почему…

— Ты носишь их в своей голове.

Анник окаменела. Он не может этого знать! Не может! Никто этого не знает!

— Я не понимаю, что вы имеете в виду.

— Каждая страница, каждый список, каждая карта. Все это здесь, в твоей памяти, между Расином, Вольтером и Тацитом. Вот почему Леблан так и не смог их найти. Он не знает, где искать.

Она медленно надела туфли, которые он ей откуда-то принес. Нужно двигаться. Мозг отказывался работать. Он знает. Он знает! Как он может знать?!

Он смотрел на нее и ждал.

— Я не хотел лишить тебя дара речи.

Она выстояла под ружейным огнем. Она украла дипломатические депеши прусского военного командования. Она — Лисенок. Нельзя сидеть, как немая идиотка! Только великая сила духа заставила ее пожать плечами:

— Это сантименты. И очень глупая теория.

— И что ты собираешься делать с этими планами, Анник? Стоять на берегу и махать, когда подплывут французские корабли? Ты, конечно, знаешь, где они высадятся.

Во рту у нее пересохло.

— Я не говорю, что не знаю вообще ничего. Я бесподобно умная женщина, но я действительно не знаю о вторжении. Вы несете полный вздор.

— Ты ненавидишь Бонапарта. Возможно, ненавидишь его с Вандеи. Ты в Англии, чтобы остановить вторжение. Ты шла из Марселя, слепая, одинокая, потому что знала о предстоящем.

— Я повторяю вам. Я лояльная француженка и ничего об этих планах не знаю.

— Когда у тебя не будет выбора, ты, в конце концов, передашь мне планы Альбиона. Ты не можешь поступить иначе.

Что-то у нее внутри лопнуло и рассыпалось. Возможно, ее храбрость. Грей знал. Он сложил мельчайшие кусочки — злобу Леблана, ее неосторожные слова — и все разгадал. Секрет ее памяти. Выбор, который стоял перед ней и мучил ее. Решение, которое она должна принять. Он даже знал, что она решит. Это один из великих шпионов, равный Сулье и Вобану.

— Проклятие! — Он в мгновение пересек комнату. — Я тебя напугал. Я обещал себе, что не буду этого делать. — Ее щека была прижата к его парчовому жилету. — Мы поговорим. Мы только поговорим. Я не собираюсь заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь. Но план Бонапарта — настоящее безумие. Мы оба это знаем. Он нанесет такой же вред Франции, как и Англии.

Да, Грей вел себя по-умному. Подтачивал ее храбрость, как мышь подгрызает деревянную стенную панель. Она перед ним беззащитна.

— Я не хочу говорить о французской политике. Это сложная и гнетущая тема.

— Хорошо. Не будем говорить. — Он положил подбородок ей на макушку. — Просто держись за меня.

С закрытыми глазами, в темноте, она словно вернулась во Францию, когда была слепой и знала Грея только на ощупь и по запаху. В одной из комнат пробили часы. Семь ударов. По напряжению его мускулов у нее под руками она поняла, что их маленькое перемирие закончилось. Перемирия все таковы, они рано или поздно кончаются.

Грей отпустил ее.

— Днем я не должен был заниматься с тобой любовью. Я заставил тебя не доверять собственному решению. Лучше поверь мне, если твое тело меня не хочет. — Он провел кончиком пальца по ее ушной раковине. — Видишь? Даже от такого прикосновения ты отстраняешься, считая, что я пытаюсь тобой манипулировать.

— А разве нет?

— Я не знаю, как тебя убедить. Мое желание так велико, что я не могу трезво мыслить.

— Что вы со мной сделаете, когда я откажусь стать ради вас предательницей?

— Этого не случится.

— Конечно, так вам думать удобнее.

— Ты хочешь обещаний? Пожалуйста. Что бы ни случилось, я буду защищать тебя от Леблана и Фуше. Если даже продолжу тебя пугать.

— Жаль вас разочаровывать, но вам не испугать меня. В этом деле вы любитель, а я видела специалистов.

— И это хуже всего. Ты чертовски сложна. Я бы не любил тебя, будь ты глупой, но это облегчило бы жизнь нам обоим. — Грей вздохнул. — Обед уже начался. Спускайся и поешь.

Глава 27

В доме на Микс-стрит была чисто мужская обстановка. На стенах висели старинные карты и архитектурные рисунки в темных рамах. На столах, мимо которых она шла, — папки, газеты, пустые кофейные чашки, мужские перчатки, небрежно брошенные в широкую вазу. Ни цветов, ни безделушек.

Столовая находилась рядом с комнатой, где она спала днем. Анник запоминала коридоры и лестницы в доме, который стал ее тюрьмой. В конце концов, она будет знать его очень хорошо. В главном зале она постояла у зеркала, чтобы последний раз оглядеть свой туалет.

— Платье хорошо сидит. Милое. Невинное. — Грей вдруг нахмурился. — Слава Богу, ты безобидна, как бенгальский тигр. Ты хорошо знаешь полковника Джозефа Римза из британской военной разведки?