Тайна лабиринта

1 июня 1952 года Вентрис завершил свою последнюю, двадцатую “заметку”. Этот знаменитый документ носит название одновременно и смелое, и говорящее о неуверенности: “Написаны ли кносские и пилосские таблички на греческом языке?” Всего лишь пятистраничная – гораздо короче, чем другие – “заметка” №20 выдает глубокие сомнения автора по поводу решения, которое теперь маячило перед глазами. “В развернувшейся дедуктивной цепи, – пишет Вентрис, – мы могли бы, я думаю, сначала выделить слова и формы, которые заставляют нас спросить, а не имеем ли мы дело с диалектом греческого языка?” Уже в следующем абзаце он отступает: “Это вполне может оказаться галлюцинацией”. Но “если бы мы играли с идеей раннегреческого диалекта, мы должны были бы предположить, что греческий правящий класс… утвердился в Кноссе в начале 1450 года и что новое линейное письмо Б было взято из коренного слогового письма, чтобы писать по-гречески”.

Далее Вентрис выкладывает результаты эксперимента с топонимами, однако замечает: “Если продолжать, то, подозреваю, эта линия… зайдет в тупик или просто сойдет на нет. Надо бы вернуться к гипотезе коренного неиндоевропейского языка”.

Но в течение следующих нескольких дней, несмотря на то, что Вентрис старается прогнать его, греческий язык утверждается в своих правах. Однажды вечером, в начале июня, исследователь обнаружил, что не может больше сопротивляться. В тот вечер журналистка Прю Смит и ее муж-архитектор, коллега Вентриса, были приглашены в гости. Когда они явились, хозяин их не встретил:

Лоис Вентрис, которую мы всегда звали Беттс, была дружелюбна и извинялась за достаточно длительное отсутствие своего мужа – он в кабинете, сказала она, и придет как только сможет. Мы немного проголодались и перед ужином выпили хересу, а Беттс была слегка обеспокоена и смущена. Затем – казалось, что прошло уже очень много времени – в комнату ворвался Вентрис с извинениями, но сильно взволнованный. “Я знаю! Знаю! – начал он. – Я уверен, что…”. Я думала, что он подтвердит свою давнюю идею о том, что это язык этрусков. Но он доказал, что древнейшие из известных документов европейской цивилизации составлены на… греческом языке.

Майкл Вентрис, посвятивший половину жизни дешифровке линейного письма Б, накануне своего тридцатилетия раскрыл тайну. Это его и погубило.

Глава 12 Успех и гибель

Прю Смит работала продюсером на Би-би-си. Кроме того, она изучала классическую филологию. Когда взволнованный Вентрис объяснял ей, как он сделал открытие, она поняла, что стала свидетелем чего-то экстраординарного: ее друг только что решил одну из самых трудных задач в истории.

1 июля 1952 года, перепроверив несколько раз свои выкладки, Вентрис сел к микрофону на Би-би-си. Эта запись, как замечает Эндрю Робинсон, является единственной известной записью его голоса: высокий, интеллигентный, мелодичный, в котором забавно “сочетались твердость и неуверенность в себе”. Программа “Дешифровка древних европейских письменностей” оказалась судьбоносной – для самого Вентриса, научного сообщества, всех европейцев. Вентрис сказал: