Тайна Лантского леса

Руди не ответил, его лицо выражало глубокое волнение. После минутного колебания он решился:

— Я не сказал, но вы наверняка и так поняли по моему имени и акценту, что я немец… и приехал в Веркор не для того, чтобы погулять в этом прекрасном лесу. Я сюда приехал вместо моего отца — обстоятельства помешали ему сделать это самому перед смертью.

Он был офицером запаса в немецкой армии, но ненавидел нацистов. Однажды отец отказался участвовать в операции против мирного населения в одной из деревень на юге Франции, тогда его арестовали и отправили в Германию, но самолет сбили над этим лесом. Тяжело раненного отца подобрал, спрятал и выходил один мальчик, который, вероятно, жил в этой хижине. Ему было лет семнадцать-восемнадцать. Отец ему много раз писал, но письма, наверное, затерялись.

Фамилия молодого человека — Блан.

Блан! — воскликнул лесник.

Да, — оживился Руда, — вы случайно о нем не слышали? Вы не знаете, что с ним стало?

Лесник не ответил. У него, как и у Руди, изменилось выражение лица. Помолчав, он тихо сказал дрожащим голосом:

Это я.

Вы?..

Несколько секунд ни тот, ни другой не могли вымолвить ни слова. Придя в себя, лесник объяснил:

— Чтобы не привлекать внимания, моя семья взяла фамилию Блан — она очень распространена в Веркоре. Да, это я подобрал вашего отца и привел в эту хижину.

И снова лесник и Руди молча стояли друг против друга, не в силах справиться с охватившим их волнением. И тут лесник обнял Руди и прижал к себе, как отец, нашедший сына после долгой разлуки. Все присутствующие были так потрясены, что не находили слов.

Итак, нашим друзьям удалось убить сразу двух зайцев: мало того, что они обезвредили опасную шпионскую банду, они еще и помогли Руди исполнить волю отца.

Когда в лесном домике вновь воцарилась тишина, лесник рассказал, как очень давно, будучи еще совсем мальчишкой — чуть постарше наших друзей, нашел в лесу, примерно в сотне метров отсюда, раненого немецкого офицера в наручниках и как привел его в хижину Брюль-Лу.

— Вот посмотрите: ваш отец жил в этой маленькой темной комнатке, из нее виден Гран-Веймон. Мы с родителями ухаживали за ним как могли. Вечерами я заходил к нему — он научил меня играть в шахматы.

— До самой смерти отец вспоминал вас с большой благодарностью, — сказал Руди. — Он часто рассказывал мне о вас и так хотел хотя бы еще раз увидеться! Обстоятельства помешали.

— Я тоже, — ответил лесник. — Очень сожалел, что не узнал о его дальнейшей судьбе. Конечно же, эти письма не могли дойти: ведь как только наступил мир, наша семья вернула настоящую фамилию. Я очень рад, что у него не осталось тяжелых воспоминаний о Лантском лесе, и просто счастлив познакомиться с его сыном.

— Это же просто здорово! — воскликнула Колетт со слезами на глазах. — Какое необыкновенное стечение обстоятельств, Руди! Когда-то мой отец спас вашего… а сегодня вы спасли моего.

— Да, — сказал Стриженый, одним словом описав ситуацию. — Все, что случилось этой ночью, былопотрясающе, ПОТРЯСАЮЩЕ!

— ПОТРЯСАЮЩЕ! — повторяли ребята.

«ПОТРЯСАЮЩЕ!» — казалось, думал Кафи; он тихонько лежал у ног своего хозяина, а услышав радостные восклицания, поднял голову и по улыбающимся лицам понял, что произошло что-то очень хорошее.

ЭПИЛОГ

Лантский лес, 12 июля.