Тайна лечебницы Отектвуд

– Кажется, кто-то минуту назад говорил, что проблемы нужно решать по мере их поступления. Ты рассчитывал лепить поделки из гребаных листьев и шишек, а сейчас лепишь взрывчатку. Мы не знаем, что может случиться. Мы можем даже не добраться до клиники, а можем и уйти оттуда живыми! – запинаясь за хлам, сбивая тазы и канистры ногами, Кори выдернул нож из крышки стола. Он наклонился к Чарльзу так низко, что их лица разделяли всего пара дюймов и лезвие ножа.

– Но я больше не приду туда с пустыми руками. Я больше не надену сраный халат! Я не студент! – Лоусон кричал и изо рта его летела слюна.

Крашер спокойно вытер свою оплёванную щеку и забрал оружие из рук Кори, пока тот сослепу не пырнул его или вовсе себя.

Даже без очков Кори было не трудно разглядеть, что Чарльз поник. Он не разделял запала и жажды крови Кори. Недобрый блеск глаз потух.

– Знаешь, почему я отказался говорить с юристом? Почему изуродовал своего адвоката? Знаешь, откуда у тебя появилась та челюсть? Виски, я давно хотел сказать тебе…

– Скажешь, когда на месте Отектвуда останутся одни угли! – Лоусон забыл про боль. Забыл про проблемы со зрением. Он мельтешил из угла в угол, переставлял сумки и ящики. Гремел замком. – Ты готов?

– Я гораздо больше, чем готов! – безумный оскал вернулся на лицо. Крашер подхватил свою конструкцию из нескольких канистр и проводов.

Делирий

Алабама, Отектвуд 4:45 a.m.

Огни полицейских машин, патрулирующих территорию вокруг лечебницы, мерцали в лесном мраке. Полусонный охранник открыл ворота.

– Вот бы все так на работу спешили в нашей стране. – зевнув, сказал он.

Лоусон спокойно прошел по территории. Запасной выход в корпус Б был открыт. На крыльце еще тлел окурок. Кори тихо вошел, свернул под лестницу, снял с гвоздя ключ отпер подвал.

Налобный фонарь, что дал ему Крашер был почти бесполезен. Поднося наспех начерченную Чарльзом схему к самому носу, Кори шел, наощупь, скользя руками по влажным трубам и натыкаясь на мох и грибок.

Запах канализации усиливался. Рваные кроссовки Крашера промокли. Лоусон не боялся больше осветить, что-то жуткое. Сейчас его глаза не отличат пакет от человека или собаку от велосипеда. Но на всякий случай он наносил удары перед собой плоскогубцами по металлу. Проход то сужался, то расширялся.

– Ты будто лазерной указкой кошку гоняешь. Иди ровно, виски, или ты уже остаканился с доктором Фареллом, пока я тут по колено в дерьме купаюсь.

Кори не видел Чарльза, но отлично слышал. Он добрался. С третьего раза срезав замок и открыл люк. Чарльз сбросил ему большую сумку, моток провода и спрыгнул сам.

Ни мокрые ноги, ни вонь канализации, ни что не могло омрачить эту ночь.

«Ты смог. Ты избавишь этот город от сумасшествия. Ты освободишь своих предков и своих потомков. Генри Отект не смог, Грант не смог, Скот не смог. А Кори Лоусон из Нью-Йорка смог. Не близнецы Лоусон снова молодцы, а ты один.» – голос в голове воодушевлял. Заставлял переставлять ноги. Заставлял верить в то, что в темноте канализации нет ничего страшного. Иногда, пока Крашер шел позади Кори, ему казалось, что он говорит он и отвечал:

– Да!

Дело для Кори нашлось не хитрое. Он всего лишь должен был ходить по больнице и открывать подсобки и подвалы, давая Чарльзу доступ к электрическим щиткам. Для этого ему вновь пришлось надеть ненавистный халат и маску. Так, никто из загруженных работой и своими проблемами не обращал на него внимания. Не топчет и ладно.

Начал Чарльз с трансформаторной будки на улице, пока у охраны была пересменка. Потом корпуса А и Б.

Лоусон проходил мимо сестер и санитаров и сердце его колотилось, как бешенное. Но всем плевать на него. Он пустое место. Но это ненадолго. Через час все изменится. Через час он изменит государственную статистику психических расстройств. Через час он спасет Отектвуд.

Пропуск в корпус Д у него не успели забрать. Лоусон знал, что Шварц не будет афишировать его причастность и постарается вернуть психа тихо, без комиссий и министерства. Но сплетни расходились быстро. Фрост – любитель кроссвордов, с трясущимися руками и опухшим лицом несколько раз уронил связку ключей на землю, прежде чем открыть двери.

– Что слышно о том сумасшедшем? Ищут?

– Ищут. – буркнул Лоусон через маску.

Коридоры были пустыми. Эдисон скорее всего отпросилась искать своего сынка по кабакам и подворотням, не зная, что он погребен в старой шахте. Калуум была в своем кабинете. Кори прошел по коридору между палатами, ставшими уже почти родными. Эндрю поместили в четвертую. Жизнерадостный простой работяга, неровно остриженный в застиранной больничной пижаме, он сидел на полу, возле туалета и теребил рукава. Он больше никому не махнет рукой, не одарит крепким словцом свою газонокосилку. Он больше не будет Эндрю Савицем. Рафаэль обещал адское пламя. Никогда он еще не был так близко к правде. Когда Кори подошел к его палате он резко смолк. Впервые за всю практику Лоусона, он закрыл свой рот и отскочил от двери, смотря на Кори как ушибленная собака.