Тайна леди Одли

Мистер Молдон устроил свой убогий домашний очаг в неприкаянном квартале, какие имеют обыкновение возводить спекулянты-застройщики на жалком клочке пустыря, прилепившемся к окраине процветающего района. Пожалуй, Бригсамс-террейс представлял собой один из самых невезучих жилых кварталов, когда-либо выстроенных из кирпича и цемента. Заказчик, который начал возводить жуткие восьмиквартирные дома тюремного типа, повесился за дверью близлежащей таверны еще до окончания строительства. Человек, купивший голые остовы, обанкротился, когда маляры клеили обои и белили потолки. Всяческие напасти так и преследовали эти убогие жилища. Звонкоголосая детвора, игравшая на пустыре перед окнами, знала судебного пристава не хуже, чем мясника и булочника. Платежеспособных арендаторов будило в неурочное время тихое дребезжание мебельных фургонов, крадущихся в безлунную ночь. Неплатежеспособные открыто бросали вызов сборщику платы за воду из своей многоквартирной крепости и неделями существовали без видимых средств для получения этой совершенно необходимой жидкости.

Свернув с набережной в убогий квартал, Роберт с содроганием огляделся по сторонам и увидел похоронную процессию – хоронили ребенка. Он с ужасом подумал, что если бы в маленьком гробике лежал сын Джорджа, он был бы в какой-то мере ответственен за смерть малыша.

«Бедный мальчик не проведет в этой жалкой лачуге больше ни одной ночи. В конце концов, он наследник моего лучшего друга, и я должен обеспечить его безопасность».

Открывшая дверь девочка-прислуга в затрапезном платье подозрительно взглянула на гостя и гнусаво спросила, что ему угодно. Через приоткрытую дверь гостиной слышалось звяканье ножей и вилок. Роберт сказал, что приехал из Лондона, дабы увидеть мистера Талбойса, и без дальнейших церемоний открыл дверь гостиной. Девочка уставилась на него, разинув рот, а затем вдруг стянула через голову передник и бросилась бежать как оглашенная. Она промчалась по снегу через пустырь, нырнула в узкий переулок и не переводила дух, пока не добежала до порога таверны под названием «Карета и лошади», облюбованной мистером Молдоном. Верная приспешница капитана не поверила Роберту, приняв его за сборщика налогов, и поспешила к мистеру Молдону, чтобы предупредить о приближении врага.

Маленький Джорджи сидел за столом с остатками скудной трапезы, накрытой на грязной скатерти, напротив незнакомой Роберту светловолосой женщины лет пятидесяти в поношенном вдовьем платье. Когда Роберт вошел в гостиную, она встала и сделала скромный реверанс. У нее была очень светлая кожа, а из-под чепца виднелись пряди волос того бесцветного льняного оттенка, который обычно сопутствует розовым щекам и белесым ресницам. Видимо, в свое время она могла считаться привлекательной, однако довольно правильные черты были чересчур острыми и маленькими для ее лица. Особенно бросались в глаза губы, размер которых явно не соответствовал размеру зубов. Поклонившись, женщина вежливо улыбнулась, обнажив крупные лошадиные зубы.

– Мистера Молдона нет дома, сэр, – смиренно произнесла она. – Если вы насчет платы за воду, то мистер Молдон просил передать…

– А я вас знаю! – перебил ее Джорджи, слез с высокого стула и подбежал к Роберту. – Вы приходили к нам в Вентноре с большим джентльменом и еще один раз сюда и дали мне денег, а я их отдал дедушке, а дедушка, как всегда, припрятал.

Роберт взял малыша на руки и отнес к маленькому столику у окна.

– Постой минутку, Джорджи, я хочу рассмотреть тебя хорошенько.

Он повернул замурзанное детское личико к свету и убрал со лба каштановые кудри.

– Как быстро ты растешь! Все больше похож на отца и скоро станешь совсем взрослым. Хочешь в школу, Джорджи?

– Да, очень, – с жаром отозвался мальчик. – Я уже ходил немножко в школу мисс Пивинс – тут недалеко, за углом, – а потом заболел корью, и дедушка меня больше не пускает, боится, что снова заболею. И не позволяет мне играть с мальчиками, говорит, что они грубияны и мерзавцы, а мне так говорить нельзя, это неприлично. А еще он говорит «черт побери», ему можно, он старенький, и когда я состарюсь, мне тоже можно будет. А в школу я очень хочу, хоть прямо сейчас, если вам угодно. Миссис Плаусон, почистите мой сюртук, ладно?

– Конечно, Джорджи. Если дедушка велит, непременно почищу, – ответила женщина, смущенно взглянув на Роберта.

Роберт не мог понять, кто она такая и чем тут занимается. В самом ли деле приняла гостя за сборщика налогов, который посягает на их нищенское добро, или у нее есть более глубокие причины для волнения? Впрочем, последнее маловероятно: капитан Молдон не стал бы делиться своими секретами с женщиной. Тем временем миссис Плаусон подошла к столу и подхватила мальчика на руки.

– Куда вы его тащите? – спросил Роберт.

– Хочу умыть и причесать, – ответила миссис Плаусон тем же боязливым тоном, каким упомянула о плате за воду, – чтобы вы увидели, какой он на самом деле славный мальчик. Через пять минут я приведу его назад.

Она поставила Джорджи на ноги и обняла длинной худой рукой, собираясь увести, однако Роберт ее остановил: