Тайна личности Борна

Кафе было в каком-то смысле миниатюрным подобием цюрихского ресторана «Три альпийские хижины». Глубокие кабины, высокие перегородки между ними, неяркий свет. На этом, однако, сходство кончалось: кафе на улице Мадлен было вполне французским, вместо пивных кружек тут стояли графины с вином. Борн попросил кабину в углу. Официант провел их.

— Выпейте чего-нибудь, — предложил Джейсон, — вам это понадобится.

— Вы полагаете? — холодно ответил банкир. — Я выпью виски.

Напитки не заставили себя ждать, тем временем д’Амакур нервно вытащил пачку сигарет из кармана своего ладного пальто. Борн зажег спичку и поднес ее к лицу банкира. К самому лицу.

— Merci. — Д’Амакур затянулся, отложил сигарету и проглотил половину стаканчика виски. — Я не тот, с кем вам надо говорить.

— А кто тот?

— Возможно, владелец банка. Не знаю, но наверняка не я.

— Объясните.

— Были даны распоряжения. У частного банка более гибкие правила, чем у акционерного учреждения.

— В чем?

— Более широкий, скажем так, маневр в отношении запросов некоторых клиентов и родственных банков. Менее строгий контроль, чем тот, что применяется в отношении банков, зарегистрированных на бирже. «Гемайншафтбанк» в Цюрихе — тоже частное учреждение.

— Требования исходили от «Гемайншафтбанка»?

— Запросы… требования… да.

— Кто владеет банком Валуа?

— Кто? Многие — консорциум. Десять — двенадцать человек и их семьи.

— Тогда мне надо поговорить с вами. Согласитесь, глупо было бы бегать по всему Парижу, разыскивая владельцев.

— Я только служащий. Чиновник. — Д’Амакур проглотил оставшееся виски, смял сигарету, достал другую и спички.

— Какие были распоряжения?

— Мсье, я могу лишиться места!

— Вы можете лишиться жизни, — сказал Джейсон и тут же испугался того, что эти слова так легко пришли ему на ум.

— Я не так информирован, как вы думаете.

— Но и не так несведущи, как хотели бы представиться, — сказал Борн, внимательно разглядывая банкира через стол. — Я вижу вас насквозь, д’Амакур. По вашей одежде, по прическе, даже по походке. Вы слишком пыжитесь. Человек вроде вас не становится вице-президентом банка Валуа, не задавая вопросов. Вы себя прикрываете. Вы не сделаете ни одного сомнительного шага, если не придется спасать свою шкуру. А теперь говорите, какие были распоряжения. Вы сами меня не интересуете, я ясно выразился?

Д’Амакур зажег спичку и поднес ее к сигарете, не сводя глаз с Джейсона.

— Не стоит запугивать меня, мсье. Вы очень богатый человек. Почему бы не заплатить мне? — Банкир нервно улыбнулся. — Случайно вы оказались правы. Я задал один-два вопроса. Париж не Цюрих. Человек моего положения должен услышать если не ответы, то хоть намеки.

Борн откинулся на спинку кресла, вертя в руках стакан. Постукивание кубиков льда явно раздражало д’Амакура. Наконец он сказал:

— Назовите разумную цену, и мы ее обсудим.

— Я человек разумный. Пусть решение будет основано на ценности информации, и примете его вы. Банкиры по всему миру получают от благодарных клиентов вознаграждение за свои советы. Мне бы хотелось думать о вас как о клиенте.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся Борн, — так мы переходим от подкупа к благодарности. Вознаграждение за совет и услуги.

— Я принимаю ваше определение, — сказал д’Амакур, пожав плечами, — итак, повторите, что бы вы хотели знать.

— Распоряжения.

— Перевод фондов из Цюриха сопровождался une fiche confidentielle.[46]

— Une fiche? — перебил его Джейсон, вспомнив разговор Апфеля и Кёнига в «Гемайншафтбанке». — Где-то слышал это прежде. Что это такое?

— Вообще говоря, отмеченный срок. Практикуется с середины прошлого века. Тогда это использовали все крупные банкирские дома, прежде всего Ротшильды, чтобы можно было следить за движением денег между странами.

— Благодарю. А что это значит в данном случае?

— Отдельно запечатанные инструкции, которые надлежит вскрыть и выполнить, когда данный счет будет востребован.

— Востребован?

— Фонды сняты или переведены.

— А если я просто подойду к кассиру, предъявлю свою банковскую книжку и запрошу деньги?

— На банковском компьютере появятся две звездочки. Вас направят ко мне.

— Меня и так к вам направили. Оператор соединил меня с вашим кабинетом.

— Чистая случайность. В отделе иностранных служб еще двое служащих. Если бы вас соединили с одним из них, согласно карточке, вас все равно направили бы ко мне. Я старший служащий.

— Ясно. — Но Борн не был уверен, что ему ясно. Тут оставался какой-то пробел, его надлежало заполнить. — Минутку. Вы ничего не знали об этой карточке, когда счет принесли к вам в кабинет.

— Почему я его запросил? — перебил его д’Амакур, предупреждая вопрос. — Мсье, рассудите сами. Поставьте себя на мое место. Человек звонит и называется, потом говорит, что дело касается четырех с лишним миллионов франков. Четыре миллиона. Как тут не озаботиться, чтобы оказать услугу? Слегка обойти правила?

Глядя на элегантного банкира, Джейсон понял, что тот сказал ему нечто вполне само собой разумеющееся.

— Инструкции. В чем они состоят?

— Начнем с номера телефона, в справочнике, разумеется, не записанного. Надо было позвонить и передать всю информацию.