Тайна личности Ленина. Спаситель народа или разрушитель империи?

Я уже предвижу, как самые подкованные оппоненты ехидно ухмыльнутся: полноте, товарищ Гаспарян, не забывайте, что Ленин написал массу писем своим сторонникам в те самые страны. Направлял пролетарский гнев в нужное русло, наставлял нерадивых революционеров, которые считали ниже своего достоинства заседать в парламенте и работать в профсоюзе. Именно этому и посвящена знаменитая работа лидера большевиков «Детская болезнь левизны в коммунизме». Будем спорить?

Придется, в который уже раз. Та самая ленинская книга вышла в июне 1920 года. То есть спустя год после краха трех революций в Европе. К тому моменту глава Совнаркома уже не раздавал ценные указания, способные склонить чашу весов в свою сторону, а анализировал итоги неудачи и делал выводы на будущее. Понимаете разницу? Но это в данном случае даже второстепенно. Главное в ином: а сами оппоненты удосужились прочитать «Детскую болезнь левизны в коммунизме» в объеме большем, нежели аннотация и содержание? Есть у меня огромные сомнения на сей счет. Будь иначе, они обязательно натолкнулись бы в этой книге на простую ленинскую мысль: «Теперь надо все силы, все внимание сосредоточить на следующем шаге, который кажется – и, с известной точки зрения, действительно является – менее основным, но который зато более близок к практическому решению задачи, именно: на отыскании формы перехода или подхода к пролетарской революции».

Эта ленинская работа приближает нас к пониманию обстановки перед Вторым конгрессом Коминтерна. Ленин готовился к нему скрупулезно. Разрабатывал проекты многочисленных резолюций, готовил устав и, главное, обозначил условия приема в Интернационал. На тот момент это был важнейший аспект, который многие сегодня недооценивают. Лидер большевиков извлек урок из краха венгерской революции. Партии, которые планировали присоединиться к Коминтерну, обязаны были очистить свои ряды от оппортунистического элемента.

Нынче это популярное в начале прошлого столетия определение благополучно забыто. Многие даже не понимают, в каком контексте его употребляли русские марксисты. Так вот, под оппортунизмом они подразумевали отказ от революционной борьбы пролетариата и фактическую капитуляцию перед буржуазией. И не надо сейчас вставать в красивую позу и говорить, что проще, конечно, выгнать, чем заняться идеологическим перевоспитанием. Вы рассуждаете так, сидя в кресле и наслаждаясь ароматным кофе. Перенеситесь мысленно в 1920 год и оцените глубину проблемы.

Ленин имел все основания не любить деятелей Второго интернационала, которые, с его точки зрения, ударились в скверну. Но в данном случае это второстепенно. Гораздо острее стоял вопрос о положении дел внутри Российской коммунистической партии большевиков. Сегодня многие, рассуждая о РКП(б), проецируют на нее свои знания о ВКП(б). Это в корне неверно. Напоминаю, что после революции в рядах ленинской партии оказались бывшие меньшевики и эсеры. По многим вопросам они имели свое особое мнение и в себе его держать не собирались. Выступления левых эсеров или деятельность «рабочей оппозиции» – вовсе не выдумка советского агитпропа.

Поставим себя на место Ленина и зададимся простым вопросом: а что, собственно, лучше – сразу не принимать оппортунистов в партию или добиваться их перевоспитания, тратя на это драгоценное время, которого всегда не хватает? Большевики после прихода к власти значительно выросли в количественном плане. А значит, стоит обратить самое пристальное внимание на качество. События в Венгрии показали, что именно из-за отсутствия партийного единства революция потерпела крах. Вспомним слова самого Ленина: «Коль скоро мы имеем хорошую, заслуживающую названия коммунистической революционную партию, следует пропагандировать диктатуру пролетариата, в отличие от старого воззрения Второго интернационала. В чем и состоит основная ошибка, свойственная всем сторонникам Каутского».

Чувствую, как радостно начали улыбаться либеральные мыслители. Вот, мол, вы и сами сказали главное! На Россию большевикам было плевать, ей отводилась неблаговидная роль подопытного кролика в ленинских экспериментах с мировой революцией. Страну нужно было вооружить и подготовить, чтобы по первому зову европейского пролетариата бросить русский народ на алтарь победы марксистских идей. А тех, кто был против, сразу обвиняли в великодержавном шовинизме.