Тайна лорда Листердейла. Подвиги Геракла. Сборник рассказов

В конце концов я нашла то, что искала. Хамфри оказался прав. К появлению прииска «Мпала» сэр Рубен имел самое непосредственное отношение, а Хамфри он попросту надул. Это только усугубляло ситуацию: у Хамфри имелся явный мотив для совершения преступления. Я сунула бумаги обратно в сейф, оставила ключ в замке и поднялась к себе наверх. Утром, когда горничная нашла тело, я сделала вид, что ошеломлена и напугана не меньше других.

Помолчав, девушка жалобно взглянула на Пуаро:

— Вы ведь верите мне, мосье Пуаро? Скажите, что верите!

— Я верю вам, мадемуазель, — успокоил ее Пуаро. — Вы объяснили многое из того, что было для меня загадкой. Например, вашу твердую уверенность в том, что преступление совершил Чарлз Леверсон, и в то же время попытки всеми силами удержать меня от приезда сюда.

— Я вас боялась, — честно призналась Лили. — Понятно, что леди Эстуэлл никак не могла знать, что убийство совершил Чарлз, а я… я должна была молчать. Я так надеялась, что вы откажетесь.

— Но именно ваша обеспокоенность и заставила меня согласиться, — сухо отозвался Пуаро.

Лили бросила на него быстрый взгляд, и губы ее задрожали.

— А теперь, мосье Пуаро… что вы теперь собираетесь предпринять?

— Относительно вас — ничего, мадемуазель. Я вам верю и принимаю ваши объяснения. Теперь мне нужно съездить в Лондон, повидать инспектора Миллера.

— А потом?

— Потом будет видно.

За дверью Пуаро еще раз взглянул на зажатый в руке кусочек шифона.

— Изобретательность Эркюля Пуаро достойна восхищения, — промурлыкал он.

6

Инспектор Миллер отнюдь не принадлежал к числу тех немногочисленных сыщиков в Скотленд-Ярде, которые с удовольствием сотрудничали с маленьким бельгийцем. Миллер любил повторять, что Пуаро незаслуженно переоценивают. Но сейчас он был в хорошем расположении духа, поскольку дело шло к завершению.

— Что, работаете на леди Эстуэлл? Да, повезло вам, нечего сказать!

— Так что же, все ясно и никаких сомнений?

— Проще дела и быть не может, — подмигнул Миллер. — Ну разве когда убийцу схватят прямо на месте преступления.

— Насколько я понимаю, мистер Леверсон дал показания?

— Для него лучше бы было, если бы он вообще язык проглотил, — пожал плечами инспектор. — Твердит, будто сразу поднялся к себе и дядюшку не видел. Ничего умнее не мог придумать.

— Да, все улики против него, — пробормотал Пуаро. — А какое он на вас производит впечатление, этот молодой Леверсон?

— Сопляк сопляком.

— Слабоват характером?

Инспектор кивнул.

— А не кажется ли вам странным, чтобы у человека с таким характером хватило… как это у вас говорят… души совершить такое преступление?

— Духу, — поправил инспектор. — На первый взгляд и впрямь странно. Но я с подобными вещами часто сталкивался. Загоните слабака и неженку в угол, дайте ему выпить лишнего — и он кинется в бой очертя голову, куда там иным храбрецам.

— Очень верное наблюдение. Вы совершенно правы.

— Для вас-то это ничего не меняет, мосье Пуаро, — еще более размяк Миллер. — Вы свои денежки так и так получите, вам только надо делать вид, что вы их отрабатываете, чтобы ее сиятельство осталась довольна. Я ведь понимаю…

— Слишком уж вы понятливы, — пробормотал Пуаро и удалился.

На очереди у него был визит к поверенному Чарлза Леверсона — мистеру Мэйхью — очень худому и очень осторожному джентльмену. Он принял Пуаро весьма сдержанно, однако последний умел внушать доверие и уже минут через десять они беседовали вполне дружески.

— Поймите, — убеждал Пуаро, — в этом деле я выступаю исключительно на стороне мистера Леверсона. Таково желание леди Эстуэлл: она уверена, что он невиновен.

— Да-да, разумеется, — промямлил без особого воодушевления мистер Мэйхью.

В глазах Пуаро мелькнула лукавая искорка.

— Вы, кажется не слишком полагаетесь на мнение леди Эстуэлл? — поинтересовался он.

— Она вполне способна назавтра убедить себя в обратном, — сухо отозвался, похоже, многое повидавший юрист.

— Интуиция, конечно, не доказательство, — согласился Пуаро, — и, судя по ситуации, молодому человеку надеяться пока не на что.

— Жаль, что он такого наговорил в полиции. Если он и дальше будет стоять на своем, ему не поздоровится.

— А вам он тоже ничего другого не говорит? — поинтересовался Пуаро.

— Ни слова, — кивнул Мэйхью. — Твердит, как попугай, одно и то же.

— И потому вы ему не верите, — промурлыкал Пуаро. — Нет-нет, не возражайте, — поднял он руку, заметив протестующий жест собеседника, — я ведь вижу… В глубине души вы считаете, что он виновен. Но позвольте теперь мне, Эркюлю Пуаро, изложить вам обстоятельства дела.

Молодой человек возвращается домой. Перед этим он выпил два-три коктейля, не говоря уж о виски с содовой. Ему… как это у вас говорят… море до колена. И настроение соответствующее. Он отпирает своим ключом дверь, нетвердым шагом поднимается в Башню, смотрит с порога в кабинет и при тусклом свете настольной лампы видит своего дядю, вроде бы склонившегося над бумагами.