Тайна лорда Листердейла. Подвиги Геракла. Сборник рассказов

В день Рождества Эдвард Робинсон ровно в полдень уверенно вошел в маленькую гостиную дома в Клафаме[46] и по традиции пожелал всем счастливого Рождества.

Мод, расставлявшая ветки остролиста, встретила его холодно.

— Ну, хорошо провел время с этим своим деревенским другом? — поинтересовалась она.

— Послушай, — сказал Эдвард. — Я сказал тебе неправду. Я выиграл пятьсот фунтов и на эти деньги купил машину. Я ничего не сказал тебе, потому что знал, тебе это не понравится. Это во-первых. Я купил машину, и точка. Во-вторых, я не собираюсь ждать — ни год, ни два. Мои перспективы на будущее достаточно хорошие, и я хочу жениться на тебе в следующем месяце. Понятно?

— О! — только и сказала Мод. Неужели это Эдвард говорит с ней таким волевым тоном?

— Ну что? — спросил Эдвард. — Да или нет?

Она как зачарованная взглянула на него. В ее глазах были страх и восхищение, и этот взгляд опьянял Эдварда. От материнской снисходительности, которая так его бесила, не осталось и следа.

Именно так смотрела на него Норин прошлой ночью. Но леди Норин была далеко, где-то на страницах экзотических романов, рядом с Марчесой Бьянко. А Мод была здесь, настоящая. И это была его женщина.

— Да или нет? — повторил он и сделал к ней шаг.

— Д-да, — запинаясь произнесла Мод. — Но, Эдвард, что с тобой произошло? Сегодня ты не похож на себя.

— Да, — сказал Эдвард. — Просто в течение двадцати четырех часов я был мужчиной, а не растяпой, и — черт возьми! — это пошло мне на пользу!

Он сжал ее в своих объятиях, почти так же крепко, как это делал супермен Билл.

— Ты любишь меня, Мод? Скажи мне, ты любишь меня?

— О Эдвард! — выдохнула Мод. — Я обожаю тебя…

Несчастный случай

— …да говорю тебе, она самая. Никаких сомнений!

Капитан Хейдок покосился на энергичное взволнованное лицо своего друга и вздохнул. Ну почему Эванс вечно такой самоуверенный. Долгая жизнь, проведенная в море, приучила старого морского волка не вмешиваться в дела, прямо его не касающиеся. Эванс же, — в прошлом инспектор Департамента уголовного розыска, придерживался иных правил. Лозунг «действую в соответствии с полученной информацией», под которым прошли первые годы его службы, постепенно усовершенствовался до «…в соответствии с полученной и добытой…». Инспектор Эванс был на редкость толковым и наблюдательным офицером, честно заслужившим все свои многочисленные повышения. И даже теперь, уйдя на покой и поселившись в загородном домике, о котором мечтал всю свою жизнь, он не мог расстаться со своими профессиональными замашками.

— Я редко забываю лица, — самодовольно повторил он. — Миссис Энтони! Точно, миссис Энтони. Когда ты сказал «миссис Мэрроудэн», тут-то я ее и вспомнил.

Капитан Хейдок тревожно заерзал на стуле. Мэрроудэны были его ближайшими — за исключением Эванса — друзьями, и это внезапное открытие, что миссис Мэрроудэн была героиней одного скандального судебного процесса, совершенно его не радовало.

— Столько лет прошло… — вяло отозвался он.

— Девять, — уточнил неизменно педантичный Эванс. — Девять лет и три месяца. Помнишь, в чем там было дело?

— Так… смутно.

— Ну как же? Выяснилось, что Энтони принимал мышьяк, и ее оправдали.

— Ну, а что же им оставалось?

— В том-то и дело, что ничего. Единственное решение, которое можно было вынести на основании представленных улик. Все абсолютно правильно.

— Ну и слава Богу, — вздохнул Хейдок. — И нечего поднимать из-за этого шум.

— А кто поднимает?

— Мне показалось, ты.

— Ничего подобного.

— Значит, и говорить не о чем, — заключил капитан. — Если когда-то миссис Мэрроудэн настолько не повезло, что ее обвинили в убийстве, а затем оправдали…

— Обычно оправдательный приговор не считают таким уж невезением, — вставил Эванс.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я, — вспылил капитан Хейдок. — Несчастная женщина прошла через столько испытаний, так что совсем ни к чему ворошить ее прошлое. Согласен?

Эванс молчал.

— Уймись, Эванс. Ты ведь сам только что сказал, что она невиновна.

— Ничего подобного. Я сказал: ее оправдали.

— Да какая разница?

— Иногда очень даже большая.

Капитан Хейдок, принявшийся было выбивать свою трубку о край стула, оставил это занятие и, выпрямив спину, пытливо посмотрел на своего неугомонного друга.

— О-го-го, — протянул он. — Так вот к чему ты клонишь… Ты считаешь, она все-таки сделала это?

— Не берусь утверждать. Я… не знаю. Энтони долгое время принимал мышьяк. Лекарство ему давала жена. И однажды, по ошибке, он принял слишком большую дозу. Но вот чья это была ошибка — его или ее, — не мог сказать никто, и присяжные совершенно правильно истолковали сомнение в пользу жены. Все было безупречно, и никаких юридических упущений я тут не вижу. И тем не менее, хотел бы я знать…

Капитан Хейдок снова занялся своей трубкой.

— Оставь, — добродушно проворчал он, — не нашего это ума дело.

— Как сказать…

— Но послушай же…

— Нет, это ты послушай меня. Сегодня вечером, в лаборатории… помнишь? Этот Мэрроудэн со своими тестами…