Тайна лорда Мортона

– Ученица Корбут действительно выполняла ваше поручение? – Мессир Леонард подбежал к зелейнику. – Это многое объясняет. Но вы понимаете, что это нельзя так оставлять?

– Я ее накажу, – сказал Черный Вэл таким тоном, что у меня мурашки побежали по коже. Я сразу представил почему-то кнут, которым он выпорет Веронику, и открыл рот, чтобы вмешаться, но услышал голос зелейника:

– Засажу перебирать старые травы и толочь гранулы.

Не прибавив более ни слова, он подошел, взял девушку за локоть и уволок за собой. Я еле успел спрятаться за чью-то спину, когда ее проводили мимо.

После ухода зелейника и Вероники все вздохнули свободнее.

– Значит, можно больше не заниматься этими глупыми ночными побегушками? – томно потянулась Лыбедь. – А то как подумаю, что придется опять тащиться ночью по пустым коридорам – так дрожь пробирает!

Но при этом она обожгла меня взглядом, намекающим, что совсем не против прогуляться – но со мной наедине и вовсе не с целью патрулирования.

– Вынужден вас огорчить, любезная дама, – потряс бородой мессир Леонард. – Патрулирование продолжается!

– Почему? Неужели? Но ведь уже известно, кто нарушитель? – раздались со всех сторон женские голоса.

– Я сильно сомневаюсь, что ученица Корбут была зачинщицей. Скорее это досадное совпадение, или же она рядовой исполнитель...

– Подтверждаю, – важно кивнула леди Ульфрида. – Струны ее души колеблются, но не как у виновной. Стихия совсем иных чувств владеет ею.

– Вот именно, – поддакнул директор. – А значит, настоящий виновник происшествий до сих пор не найден... что не снимает с ученицы Корбут ответственности за ее собственную вину.

Как нарушительница дисциплины, Вероника сидела в Комнате Без Углов. В каждой школе, колледже и даже университете имеется такая Комната. Она устроена таким образом, что угнетающе действует на мага. Тот, кто обладает волшебной силой, просто не может хорошо себя чувствовать в ее стенах. Рассказывали что Неугомонный Строитель сошел с ума и увлекся переделками именно после того, как переночевал в Комнате Без Углов, чтобы проверить, насколько эффективно она действует.

Девушка сидела там в одиночестве, не посещая даже уроков. Ее выпускали всего на шесть часов в день – пообедать и поработать в подвале Черного Вэла. Всякий раз ее конвоировали сам зелейник и Берегиня, все эти дни разгуливающая по школе в камуфляже и с оружием наперевес. Отпустить девушку должны были через три дня.

В тот день я вел урок у группы шестикурсниц, где училась Вероника. Ее место за второй партой у окна было пустым, и Кристина Шульц, ее подруга, старательно отодвигалась на свою половину, словно ожидая, что Вероника вот-вот появится. Девушка сидела как в воду опущенная и то и дело косилась на пустую половину парты.

Я рассказывал о хищных тварях, но чувствовал, что группа меня не слушает. Кое-кто поскрипывал перьями, но большинство сидели притихшие, как мыши.

– Ученица Шульц, – не выдержал я, – повторите, что я только что рассказывал о мантикорах?

Девушка вскочила, захлопав ресницами, и что-то пробормотала.

– Вы отсутствуете на уроке, ученица Шульц, – сказал я. – Эта тема будет включена в экзамены. Делаю вам замечание. Еще раз замечу, что вы меня не слушаете, – оставлю после уроков... Кстати, это относится ко всем!

Группа неохотно подняла на меня глаза. Инга, вторая подружка Вероники, демонстративно оторвала перо от бумаги.

Я рассердился. Девчонки вели себя так, словно это я посадил Веронику под замок! После урока я окликнул Кристину:

– Ученица Шульц, задержитесь!

Девушка встала передо мной, насупившись. К моему удивлению, остальные шестикурсницы тоже остановились, поджидая ее.

– Это никуда не годится, Кристина, – сказал я. – Я понимаю, что вам жалко Веронику, но это еще не повод игнорировать занятия. В субботу она вернется, так что глупо переживать.

Кристина опять пробурчала что-то невразумительное.

– Что-что?

– Она вам записку оставила, – с явной неохотой проговорила девушка, – только не знаю, отдавать ее вам или нет.

– Давай. – Я протянул руку.

Меня смерили вызывающе-недоверчивым взглядом – за такой взгляд на экзамене запросто снижают балл, – но протянули сложенный в несколько раз бумажный листок.

– Можете быть свободны, ученица Шульц, – сказал я. – И советую вам хорошенько подготовиться к пятнице.

Оставшись один, я развернул бумажку, в глубине души ожидая увидеть еще одно любовное письмо. Но там стояло:

«Если за мной придут инквизиторы, я им про вас ничего не скажу».

Среда для меня легкий день – всего три занятия, одна пара у шестикурсниц и еще два часовых урока у четвертых классов, где я веду нежитеведение. У младших курсов специализации еще нет, и они изучают все предметы понемногу, чтобы к шестому курсу определиться, что им больше нравится. Занятия у них длятся всего один час, и группы тут большие – по тридцать-тридцать пять человек. Я веду, если помните, у третьих курсов звериную магию и у четвертых нежитеведение и, пытаясь вдолбить ребятне что-то в головы, знаю, что с большинством слушателей на шестом курсе не встречусь.