Тайна лорда Мортона

Он отвернулся. Его широкие плечи ссутулились. Я впервые видел этого человека в таком отчаянии и уже повернулся, чтобы потихоньку уйти, но задержался. На ум мне кое-что пришло.

— Лорд Черный Вэл, — робко окликнул я, — мне кажется, вы должны кое-что знать. Отец Даниила Мельхиора отдал свою жизнь, чтобы выпустить Белого Мигуна на свободу.

Он стремительно развернулся ко мне — так, словно я пообещал ему вернуть магию.

— Вот как? — хриплым голосом воскликнул он. — Это правда?

— Мне сказал Даниил. Мальчик доверяет мне. Его тоже отовсюду гонят — он сын сектантов и…

— Вам лучше уйти, Максимилиан, — перебил меня Черный Вэл. — Скоро звонок!

И он вытолкнул меня за дверь. Удивленный таким оборотом дела, я пошел к себе, на ходу размышляя над странностями своего коллеги. В одном могу поклясться — он обрадовался. И испугался этой радости.

Снадобье Черного Вэла мне помогло, но частично Я не заболел, хотя в пятницу чувствовал себя разбитым. Мне казалось, что у меня отняли все силы. Трудно было заставить себя что-то сделать. Навалилась такая жуткая апатия, что, когда началась последняя, пятая пара, я вдруг остановился, оборвал сам себя и сел на стул у кафедры. Группа семикурсников внимательно следила за мной.

— Прошу меня простить. Думаю, тему вы уяснили, — помедлив, заговорил я. — Водяная и болотная нежить — способы общения и защиты. Займитесь ею самостоятельно и к понедельнику приготовьте доклады А сейчас — можете быть свободны.

Юноши — группа была мальчишеская, — стали собирать книги в сумки. Я сидел у стола, закрыв глаза.

— Вам плохо? — раздался над ухом голос.

Я открыл глаза. Возле меня стоял один из «Иванов-царевичей», тот, который был на дне рождения Вероники. Его звали Адамом Лексом.

— Простыл, — сказал я, — перед ураганом. Но ничего страшного. Думаю, Невея Виевна в два счета поставит меня на ноги.

Юноша пожал плечами и ушел. Аудитория опустела. Я посидел еще немного, потом с усилием поднялся и пошел вдоль стены, гася лампы. Зал погрузился в полутьму — остались только фонари-факелы у двери и над демонстрационной доской. Две албасты, разбуженные среди зимнего сна, вялые и потому неагрессивные, опустились на дно аквариума. Последним усилием я накрыл его крышкой, чтобы нежити не пришло в голову пойти погулять, и проковылял к себе. Здесь силы оставили меня, и я растянулся на своей кровати, закрыв глаза.

Мне снилось, что я падаю в бездну, и я кричал от ужаса и пытался взлететь. Но метла и ступа Берегини кружились надо мной, дразня и всякий раз уворачиваясь, едва я пытался дотянуться до них. Падение прервалось внезапно — я со всего размаха рухнул в зловонную жижу. Погрузился с головой, но тут же всплыл, отплевываясь от попавшей в рот гадости, и отчаянно забил руками и ногами, пытаясь удержаться на плаву. Правду сказать, плаваю я немногим лучше, чем летаю, по выражению брата, «До подхода спасателей продержишься!» — но тут кругом царила тьма и пустота. Спасать меня было некому. Не было видно даже берегов, и я бултыхался на месте, теряя силы.

Зловонная жижа оказалась плотнее воды. Она налипала на мои руки и ноги, висла на одежде, сковывая движения. От едкой вони у меня кружилась голова. Я тонул и боролся из последних сил…

Пока кто-то не потряс меня за плечо.

Я вскрикнул и проснулся, цепко хватаясь за чужие руки. Мне, еще в полусне, казалось, что это пришло мое спасение.

— Мортон! Мортон! — звал меня знакомый голос. От звуков этого голоса сон мигом слетел с меня.

Я сел, хлопая глазами, а потом вскочил, торопливо поправляя сбившуюся мантию, которую не снял перед тем, как лечь на неразобранную постель. Надо мной стояла дама Морана Геррейд. Взгляд грозного завуча метал молнии.

— Что это значит, Максимилиан Мортон? — прорычала она. — Почему ваши ученики болтаются по школе во время уроков? У вас сейчас должны быть занятия с седьмым курсом!

Я перевел взгляд на часы. Стрелки показывали без одной минуты пять.

— Через шестнадцать минут все равно уроки закончатся, — возразил я.

— Не дерзите, Мортон! По какому праву вы отпустили семикурсников с урока?

— Я плохо себя чувствую.

Дама Морана вгляделась в мое лицо. Я чувствовал, как горят щеки. Жара не было, но слабость была неимоверная. Видимо, завуч поняла, что со мной что-то творится, но престиж второго лица в школе не позволял ей признать свою неправоту.

— Даже если это и так, то вы должны были заранее поставить меня в известность, и я бы подумала о замене. А срывать таким образом урок… Седьмой курс в этом году сдает выпускные экзамены. Им важен каждый час занятий!.. Вы хотя бы дали им задание?

— Велел написать доклад по пропущенной теме.

Это удовлетворило даму Морану, и она кивнула, направляясь к двери.

— Немедленно посетите медпункт, — сказала она на прощание. — И если окажется, что ваша болезнь заразна, там и оставайтесь. Мне не нужны эпидемии.

Когда за нею захлопнулась дверь, я почувствовал себя лучше. В присутствии завуча я просто физически был не в состоянии не болеть. Вот уж кто мог бы стать во главе секты! И секты самой страшной в истории человечества!