Тайна Лоринг-Чейза

– На шее мертвеца остались синяки от пальцев, сэр. Несомненное убийство. Так что где-то здесь, по Лондону или его округе, разгуливает мерзавец, который его убил или подбил на это другого мерзавца. А сам не иначе сидит где-нибудь в тепле и безопасности и прохлаждается за приятственной беседой. Вот вам задачка: как его найти и как, когда он будет найден, добыть доказательства, что преступление совершил именно он, и никто другой?

– Ну, и с какого боку вы собираетесь подступиться к сей проблеме, проницательнейший мистер Шриг?

– Опять вы за свое, – качая головой, вздохнул сыщик. – Проницательный, еще проницательнее, наипроницательнейший – боюсь, это здесь не самое главное. В таком деле нужны весьма-а убедительные улики… Но я, пожалуй, справлюсь.

– Вы уже знаете, что предпринять? Не слишком ли скоро?

– Не совсем так, сэр, не совсем так. Видите ли, начало несколько неудачное, ибо если труп, обнаруженный на месте преступления, часто может рассказать о многом из того, что там произошло, то тело, отнесенное течением и извлеченное из реки, ни о чем таком поведать не может.

– Звучит довольно безнадежно.

– Истинно так, сэр! Но, с другой стороны, попадаются и трупы, говорящие сами по себе, независимо от того, где их находят. Они сообщают массу весьма полезных сведений. И труп вашего бедного племянника, сэр, как раз из разряда таких разговорчивых.

Тут последовала немая сцена, после чего Гиллеспи воскликнул пронзительно:

– Боже милосердный! Что вы такое болтаете, Шриг?

– Не волнуйтесь, сэр, я объясню, как может разговаривать труп, хотя от лица у него почти ничего не осталось – вероятно, расплющило сваями. Но челюсти целы, и с зубами все в порядке – отличные белые зубы! И вот между этими зубами… кусок ткани!

– Ткани? – переспросил Гиллеспи тем же напряженным голосом. – Ткани… Какой ткани?

– Вельвета, сэр, – ответил Шриг, вглядываясь в окно. – Так что покажите мне субъекта в дырявой вельветовой куртке – человека недюжинной силы да с огромными ручищами, – и я представлю вам убийцу!

– Э-э, друг мой, – со вздохом возразил сэр Невил, – в Лондоне – в таком огромном городе – десятки тысяч вельветовых курток, и многие из них наверняка с прорехами!

– Верно, верно… – ответствовал Шриг, продолжавший выглядывать что-то в окне. – А здесь я вынужден просить вас остановить карету и, так сказать, покинуть ее кров, господа.

– Уже приехали? – осведомился сэр Невил.

– Нет, сэр, но отсюда недалеко.

– Тогда зачем останавливаться?

– Потому что оставшийся путь, сэр, мы без труда преодолеем пешком.

– Но почему бы его не проехать, дружище?

– Потому, сэр, что здешние переулки чересчур узки даже для тележки зеленщика. – С этими словами Шриг отодвинул задвижку, экипаж остановился, и унылый, но почтительный лакей распахнул перед ними дверцу.

Пассажиры по очереди сошли с подножки и огляделись. Косые струи дождя в неверном свете масляного фонаря секли слякоть грязной мостовой. Фонарь раскачивался и мигал на ветру, освещая вспышками убогую улицу и тесный переулок, в зловещую темноту которого и направил свои стопы мистер Шриг, взявший наизготовку свою увенчанную набалдашником дубинку. Его низко надвинутая на лоб широкополая шляпа немедленно пропала во мгле.

– Быстрее, господа, быстрее, – заторопил он спутников хриплым шепотом. – Местный климат вреден для моего здоровья, да и для вашего, уверяю, тоже. Так что шире шаг и не отставайте.

Он повел их за собой по узкому проходу между закопченными, скользкими стенами, сквозь удушливую вонь заваленных нечистотами проходных дворов-колодцев, где ноги чавкали в отвратительной жиже, а глаз натыкался лишь на слепые окна многоквартирных развалюх. Сюда, в грязные норы и берлоги, редко заглядывало солнце. Тут рождался, прозябал и умирал Порок. Здесь не ведали Стыда; Благопристойность в ужасе бежала прочь, а Голод породнился с Невежеством. Здесь процветало Преступление.

Несмотря на поздний час, тьма вокруг жила своеобразной полнокровной жизнью, полнилась неясными тенями и шорохами. Сквозь стены домов проникали и доносились до слуха невнятные голоса, одинокий детский плач, яростная перебранка и некие непонятные и оттого совсем уж неуютные звуки.

Но вот кончился тесный лабиринт трущоб, и в воздухе пахнуло свежестью. Спутники перевели дух и, свернув за угол, оказались перед приземистым зданием, бесформенно черневшим за пеленой дождя. Свет из маленького оконца, отвоевав желтое пятно у окружающего мрака, отражался от рябой поверхности большущей лужи. За зданием виднелась белесая полоса – это стлался туман над рекой.

– Вот мы и на месте, господа! – сказал Шриг, указывая тростью на оконце. Это мой кабинет – видите, где свет горит? А тело, сэр Невил, лежит в сарае на заднем дворе. Труп вашего несчастного племянника! Смотрите под ноги, сэр! Дорога здесь неровная. Возьмите меня под руку.

– Дьявольски омерзительная дыра! – с чувством заметил Гиллеспи.