Тайна лотоса

Танцовщицы успокаивали её, говоря, что на церемонии будут присутствовать лишь жрецы храма, и те простят ей малые огрехи, если вообще заметят их в таинственном свете факелов. Однако с самого полудня Нен-Нуфер не находила себе места, не веря больше в свои силы. Она повторяла и повторяла все позиции, боялась что-нибудь забыть и перепутать. И вот наступил вечер, но церемония задерживалась, и у Нен-Нуфер затекли от напряжения ноги. Она вглядывалась в сосредоточенные лица танцовщиц, сбившихся в стайку, ожидая, когда же наконец появится жрец и позовёт их, и ей становилось страшно, что она испортит им танец. И вдруг заиграли трубы… По толпе девушек пробежал ропот, а Нен-Нуфер от страха даже привалилась к колонне. Трубы возвещали о прибытии Божественного.

Началась служба, но Нен-Нуфер не слышала ни музыки, ни слов молитвы, ни пения — в голове вертелся лишь счёт, на который она должна была шагнуть либо туда, либо сюда. И вот танцовщицы рванулись вперёд, увлекая её на площадку, образованную высокими колоннами. Нен-Нуфер молила Хатор и Исиду помочь ей. Танец начался и закружил юную танцовщицу в божественном вихре, не оставляя более мгновения на размышления. Она ослепла, оказавшись в центре огненного кольца: не было больше ни танцовщиц, ни толпы прихожан, ни фараона, ни царицы, ни верховного жреца, ни даже Пентаура, который удостоился высокой чести вести службу…»

Сусанна отложила планшет и потёрла глаза. Светильник у кровати слепил не хуже факела, и она потушила его. Впереди была короткая ночь и длинный день. День, которого она так долго ждала. Первый день в Каире.

Глава 4

С утра воды Нила почему-то не сравнялись по цвету с портьерами, что несказанно огорчило Сусанну. Теперь сравнение зелени глаз Нен-Нуфер с цветом нильской воды звучало глупо. Если не предположить, конечно, что за последние три тысячи лет река изрядно посинела. В желудке было тяжело, как и на сердце, только не от горечи писательства, а от чисто английского завтрака. Сейчас она предпочла бы выпить чай с сухарями, которые продолжала есть в сером Питере сестра. Кто же знал, что в солнечном Каире её поджидают блины в компании бекона и яичницы, после которых даже Паша решил голодать до самого ужина. И всё же Сусанна попыталась придать лицу серьёзное выражение.

После разговора по «Скайпу» улыбка будто приклеилась к губам клеем «Моментом». Сестра даже в полуживом состоянии не могла не сострить. Она попросила сестрёнку не заводить романа с арабским принцем. Сусанна едва успела проглотить готовую вырваться изо рта тираду про наглеца из самолёта. Для общего блага эту информацию следует придержать до возвращения, а уж тогда она не поскупится на живописные эпитеты, а сейчас дома никто не должен переживать за неразумную девочку. Да и ей самой нервничать возбраняется — иначе карандаш будет выделывать в пальцах такие кренделя, что она не сумеет зарисовать ни одного выставленного в витринах музея украшения, которые фотографировать по какой-то дурацкой причине запрещено.

Сусанна подняла со столика блокнот. Едва продрав глаза, она зарисовала нечто, отдалённо напоминающее кобру. Или урей, символ силы жизни и смерти, украшение короны, которая снилась ей всю ночь. Только, к счастью, змея украшала фараона, а не ползала по кровати, иначе бы она криком поставила на уши весь отель, как сестра родителей. Суслик, ты слишком впечатлительна… И тебе точно не надо сегодня ни на мумий смотреть, ни в гробницу спускаться…

— Сусанна, ты там скоро?

Паша не ограничился стуком. Он дёрнул ручку, и дверь открылась. Суслик, пора научиться запираться. Ты всё-таки в арабской стране находишься!

— Салямалейкум, — изрёк Паша, а Сусанна поспешила исправить его:

— Ас-салям…

— Хватит ля-ля! Мы же договорились пойти к открытию.

Они действительно решили воспользоваться расположением отеля и заявиться в музей раньше толпы. Только перейти дорогу быстро не получилось. Они бы, наверное, пропускали всех до позднего вечера, если бы их не перенесли через улицу, словно на гребне волны, опытные туристы. У величественных сфинксов, украшавших подступы к музею, они чуть не споткнулись о рыжую кошку, которая, не обращая на восхищённые вопли Марины никакого внимание, устроилась погреться у львиных лап.

— Восток, дело тонкое, Петруха… — пропел Паша уже у белых ступеней, ведущих в величественное красноватое здание, где под высоким воздушным куполом скрыты сокровища, за которыми обе его спутницы зачем-то прилетели в Каир.

Они вместе решили исследовать западную галерею с саркофагами Древнего царства. Правда, Марина взяла аудио-тур, а Паша решил просто почитать таблички, но от взгляда Сусанны не укрылось скучающее выражение на лице спутника. Её саму не привлекали предметы погребения, она охотнее прилипала к витринам со статуэтками из камня и дерева.