Тайна Лысой горы

И куда только подевалась воинственность браконьеров? Изнуренные долгой перепалкой с нами, завидев инспектора, они позабыли разом обо всем на свете и бросились к машине. Когда дядя Андрей подрулил к нам, уже и след их простыл.

—Номер машины записали? — заволновался дядя Андрей.

Мы переглянулись. Вот так горе-вояки! О главном-то забыли! Ведь запиши мы номер машины, и браконьеры уже не ушли бы от наказания. Растяпы, ох и растяпы!.. Настроение у нас свернулось, как перестоявшее молоко. Каждый из нас был зол на себя. Надо же — считали себя победителями, а нас вокруг пальца обвели. Правда, у насыпи лежали и мешки, и сачок, и лопата с кетменем — в панической спешке противник оставил нам трофеи. Но разве кетмень — это отпечатки пальцев? Попробуй по кетменю найти хозяина...

Кулак лежал в стороне, обхватив голову руками, и всхлипывал. Когда мы подошли к нему, он поднял голову и попытался улыбнуться. Но мы его улыбку резко отбили — как хрупкий теннисный шарик после робкой подачи.

—Уехали, да? — плаксиво спросил Кулак, осторожно ощупывая багровое ухо. — Браконьеры несчастные...

—Васька-то чего лежит? — удивился дядя Андрей.

—Свои его бросили и уехали, — сказал я. — Оставили на милость победителя.

Мы схватили «трофейные» лопату и кетмень и, сменяя друг друга, быстро залатали брешь в насыпи и заперли воду. Потом долго стояли и смотрели, как упруго упирается вода в запруду, наваливается, и отбегает назад.

—Ребята, — шепнул я. — А ведь мы озеро спасли... И рыбу..., И камыши...

И мы захохотали, вспоминая, как испугались браконьеры нашей меткой глины.

—Вставай, трофей! — сказал я Ваське. — В поселок пойдем.

Кулак поднялся — чумазый, перепачканный, жалкий. В руках он цепко держал по сазану.

— Ты чего это? — удивился Сервер.— Проголодался?

— А зачем добру пропадать, — огрызнулся Кулак. И тогда я вспылил не на шутку, подскочил к дяде Андрею и взмолился:

—Дядя Андрей, дайте, пожалуйста, ружьишко, надо этого браконьера доставить по месту жительства.

— Без баловства? — строго спросил дядя Андрей.

— Без... Честное пионерское — без...

—Тогда держи, — сказал он, извлекая из ружья патрон.

Я схватил ружье и приказал Кулаку:

—Пройдемте, гражданин!

Так вот и шли в поселок после турнира: впереди Васька, вздымая руки, испачканные рыбьей чешуей, а потом и все мы.

—Куда тебя доставить? — спросил я Кулака, когда мы подошли к окраине. — В школу к директору или к бате под ремень?

Васька захныкал:

— Никуда не надо, ребята. Я больше не буду... А проклятую рыбу эту чтоб я сто лет не видал.

— Рыба не виновата, — оборвал его Сервер. — Сам жадный.

— Отпустите, ребята! — снова заканючил Кулак. — А я за это одну важную вещь скажу,

— Это какую же?

—Да номер машины.

— Запомнил, что ли? — ахнул я.

—А я и не запоминал. Просто заметил, что 13—30. Ровно — сколько мне лет и сколько человек у нас в классе...

С той поры Кулак почти позабыл про свои распроклятые щелбаны. Да и Кулаком-то мы его теперь зовем лишь по привычке — разве забудешь, как он озерко наше предал? Только вот что я заметил: позора своего он нам же простить не может. Оттого и злой ходит. А кто ему виноват? Сам Кулачишко и виноват... Кулачо-нок... Кулачусенький...

Ну, а насчет браконьеров — мы здорово в тот раз просчитались, когда думали, что поймать их — дело двух дней. Прошло немало времени, прежде чем мы снова напали на их след. Да и нашли то их, честно говоря, не совсем мы. Но это уже другая история.

Как выбирали отцов отряда

— Володька, в кино пойдешь? — Это Айгуль, сестра моя, студентка.

—Не-а! — отвечаю. Я, кажется, догадываюсь, почему она прямо-таки взашей прогоняет меня в кино. — И чего ты сегодня такая добренькая? Подозрительно...

— Ну пойди, Володь! Я тебе денег дам — и на билет, и на мороженое. А хочешь, и Сервера возьми,— уговаривает сестра.

— Не могу — послезавтра выборы отцов отряда.

— Кого-кого? — удивленно переспрашивает сестра.

— Отцов... Могу объяснить и популярно — совет отряда будем выбирать. Видишь — объявление о сборе писать собираюсь. Да и стенгазету надо сделать.

И я стал раскладывать на полу листы ватмана — я всегда рисую, устроившись на полу. Зазвонил телефон. Айгуль сняла трубку и защебетала, прикрывая рот ладошкой. Но я все равно слышал ее пугливый щебет.

—В семь приходи... Будут... И папа будет,

— Алишер, что ли? — спросил я, не поднимая головы. — Жених беспокоит?

— Не твое дело! — огрызнулась Айгуль. — И не подслушивай чужие разговоры.

— Во-первых, я не подслушиваю. А во-вторых, ты мне не чужая, а законная сестра... И в-третьих, дорогая, догадываюсь, почему ты меня в кино решила любой ценой спровадить на весь вечер. Свататься, что ли, прибудет твой Алишер? Собственной персоной...