Тайна мальтийского креста (СИ)

И он начал приходить в себя. А придя в себя, очень удивился, поняв, что он сидит на какой-то проселочной дороге, в огромной луже, весь промокший и продрогший в полусотне метров от автомашины. А с неба продолжают извергаться потоки воды, а раскаты грома то и дело сотрясали землю.

Он, дрожа от охватившего озноба, с трудом поднялся и неуверенной походкой, скользя на размокшей земле, побрел к «Лексусу». Несколько раз, поскользнувшись, он падал, но упорно поднимался и продолжал движение. Забравшись в теплый и сухой салон автомашины, он включил двигатель и кондиционер.

С трудом развернувшись на скользкой узкой дороге, погнал машину в город. А в голове была по-прежнему пустота. И только иногда всплывали воспоминания о смелой маленькой птичке, которая на своем птичьем языке пристыдила его, большого сильного мужчину, за недопустимую слабость. И тогда он невольно краснел и смущенно кряхтел.

Город встретил его удивительно ясной погодой, размеренной жизнью его жителей, которые даже и не подозревали о происходящих катаклизмах совсем недалеко от них. А в его голове постепенно стали появляться мысли, начали выстраиваться планы его дальнейшего существования. Судьба, словно проверяя его на прочность, нанесла ему в очередной раз болезненный удар. Удар, который едва не привел его к конечной черте. А он был уже готов переступить ее. Созрел морально, физически. Как это ни удивительно, но на этот раз его спасла маленькая птичка, непонятно каким образом, появившаяся в самом эпицентре разбушевавшейся стихии. Нет, надо жить. Жить наперекор коварной судьбе.

Добравшись до офиса, он, насквозь промокший, грязный, всклокоченный, не обращая внимания на удивленные взгляды Зайца, прошел в кабинет, взял сухую одежду и отправился в душ.

Приведя себя в порядок, он приготовил две кружки своего любимого кофе, вошел в рабочую комнату сотрудников. Поставив кофе перед Алексеем, сел напротив своего помощника.

– Венедикт, с тобой все в порядке? – встревожено поинтересовался Алексей, внимательно вглядываясь в осунувшееся, покрытое жесткой светлой щетиной, лицо друга. – Ты меня сейчас основательно напугал, явившись в офис в таком растрепанном состоянии. Может, поделишься со мной, что случилось? Если беду разделить пополам, то это будет и не она вовсе, а так, маленькая неприятность.

– Со мной все хорошо, – усмехнулся Венедикт своей фирменной усмешкой, и, сделав небольшой глоток обжигающе горячего кофе, поставил чашку на середину стола, – не беспокойся. Я в порядке. Сейчас уже в порядке. Я ездил… Представь себе, я даже не знаю, куда ездил. Я впервые попал в то место. Какое-то странное оно. Я бы сказал, с налетом какой-то мистической нереальности. Но, если ты меня попросишь сейчас отвести на то удивительное поле я не смогу его найти. Представляешь? Я ехал на каком-то автомате. До сих пор не могу никак понять, как я никого не сбил, не попал ни в какую аварию. Просто мистика какая-то. Заехал на какое-то поросшее высокой травой огромное, без конца и края, поле. Попал под страшный ливень. Ко всему прочему гроза началась кошмарная. Молнии вокруг меня метались, как угорелые. Как ни одна из них не попала в меня, для меня так и осталось загадкой. – Венедикт на несколько мгновений замолчал и слегка севшим голосом заметил: – Мне необходимо было побыть одному, чтобы привести свою слегка потрепанную последними событиями психику в порядок. Теперь со мной все в порядке. Надеюсь на это. Я думаю, что пока Светлана в отпуске по выращиванию будущего детектива, мы с тобой вдвоем будем выполнять все обязанности – и свои и наших девушек. Мне кажется, что нет никакой особой необходимости брать сотрудника на освободившееся место. Во всяком случае, пока.

– Я понимаю тебя. Ты прекрасно знаешь, что я и Светочка любим тебя и… – Алексей, стушевавшись, отвел глаза и произнес едва слышно: – любили Надежду. Мы скорбим по поводу ее смерти и полностью разделяем горе, обрушившееся на тебя. А по поводу нового сотрудника – ты прав. Действительно, зачем он нам? Мы и втроем прекрасно справимся. Пока Светлана занята, будем работать вдвоем. В крайнем случае, можно и у Власова попросить поддержки, если понадобится.

– Да, спасибо. Я знаю, как вы относитесь ко мне и очень благодарен вам за поддержку. Я вас тоже люблю. Понимаешь, Леша, – Венедикт снова почувствовал волнение, – всю мою жизнь беда упорно повсюду следует за мной по пятам, не сводит с меня внимательного взгляда. Это фатализм какой-то. Она по какой-то непонятной для меня причине безжалостно уничтожает тех, кто мне близок и дорог. И я искренне удивлен, почему она благосклонна к вам – тебе и Светлане. Я вас знаю уже много лет, вы мне очень дороги. Вы стали членами моей семьи. И вы живы и здоровы, чему я искренне рад. Но почему такая избирательность?