Тайна Марии Стюарт

Ночные рубашки лежали в вязовом сундуке в дальнем конце комнаты. Сможет ли она бесшумно открыть его в темноте и достать рубашку? Мария осторожно слезла с кровати и направилась к сундуку. Почувствовав под ногами мягкий ковер, она поняла, что прошла половину пути; оставалось лишь не споткнуться о тяжелый стул. Наконец она наклонилась над сундуком и приподняла крышку, молясь о том, чтобы петли не заскрипели. Ее молитвы были услышаны. Она взяла верхнюю рубашку и на ощупь узнала розовую шерстяную сорочку с шелковой подкладкой. Она получила ее незадолго до смерти Франциска, но с тех пор надевала не часто, так как рубашка казалась слишком яркой и роскошной во время траура.

«Я больше не вдова, а невеста, – внезапно подумала она. – Я больше не девственница, а женщина».

Мария вернулась в кровать и снова улеглась под одеяло, чувствуя себя совершенно другим существом по сравнению с той, что спала здесь в последний раз. От прикосновения мягкой шелковой подкладки собственное тело показалось ей грязным и потным. Раньше она почти никогда не чувствовала себя грязной, разве что после долгой верховой прогулки. Но это была другая грязь, с другим запахом, несмотря на определенное сходство.

Динг-динг-динг-динг. Маленькие часы на каминной полке отбили четыре часа. Так рано. Так поздно.

«Но я вернулась сюда, и никто не знает. Это моя тайна. Моя и Дарнли».

Солнце светило в окна, и часы пропели динг-динг-динг-динг-динг-динг-динг-динг, когда она проснулась. Ее веки слиплись, тело одеревенело, а между ног угнездилась легкая саднящая боль.

Ее Марии были одеты и оживленно расхаживали по комнате. Одна из них, Фламина, заводила часы, другие чистили ее украшения мягкой тканью и пастой из толченого алебастра. «Большой Гарри» лежал как детская игрушка, ожидающая своей очереди.

Мария пожелала искупаться, и большую оловянную ванну, поставленную у камина, быстро наполнили теплой ароматной водой. Оказавшись за ширмой, Мария позволила снять с себя ночную рубашку и быстро погрузилась в ванну. Она боялась, что на ее теле остались отпечатки пальцев Дарнли и даже следы его поцелуев. Вдруг теплая вода сделает их более заметными? Она погрузилась еще глубже.

– Ваше Величество, стоит ли добавить в воду сандаловое масло, которое мы получили от цыган? – позвала Фламина из-за ширмы.

Может быть, оно скроет странный запах, который она принесла с собой из постели Дарнли и который до сих пор беспокоил ее?

– Да, пожалуйста.

Фламина вышла из-за ширмы, взяла флакон с маслом и тонкой струйкой пустила его в воду. Оно разбежалось по поверхности крошечными каплями, словно миниатюрные опалы. Она понюхала пробку.

– Изысканный аромат. Он напоминает мне о Востоке – мирра или галаадский бальзам из Библии… Я всегда представляла, что он такой же густой и душистый, как это масло.

– Спасибо. – Мария поплескала водой на плечи.

– Вчера вы поздно легли спать.

– Да. Я… Мне не спалось. И мне нужно было поговорить с Риччио о… о подготовке к возрождению ордена Чертополоха, которую я вскоре собираюсь провести.

– Орден Чертополоха?

– Да. Это старинный рыцарский орден в Шотландии, как орден Подвязки в Англии или орден Святого Михаила во Франции. Он не собирался после смерти моего отца, и осталось лишь несколько кавалеров. – Она нервно плеснула водой в лицо.

– Но как женщина вы не можете возродить его, – рассудительно заметила Мэри Флеминг. – Женщины не могут быть рыцарями и носить золотые шпоры.

– Я назначу заместителя, – ответила Мария. – Как правящий монарх, я являюсь главой ордена. Шотландия должна вернуть себе былую славу и достоинство. – Она покосилась на Фламину. – Теперь ты можешь оставить меня.

«Оставь меня, оставь меня в покое, я хочу подумать о том, что случилось, о моем муже, о моей тайне…»

Аромат нагретого сандалового масла нежно обволакивал ее, унося все остальные запахи.

XX

Дарнли показалось, что он слышит стук. Кто-то стучал в дверь королевской спальни. В дверь его спальни! Почему люди так часто вторгаются к нему? Никакого покоя! Он спрятал бутылку виски под плащ, брошенный в углу. На полпути к двери он остановился, решив вернуться и сделать еще один глоток для верности. Теперь он научился пить быстрыми глотками, чтобы не обжигать горло.

Он подергал рукава, чтобы прикрыть руки, и распахнул дверь. К его удивлению, снаружи стоял Джеймс Гамильтон, пожилой герцог Шательро. Седой широколицый старик выглядел так, словно пришел с каким-то поручением, чрезвычайно обременительным для него. От него так и веяло неприязнью к Дарнли.

– Чего вам угодно? – резко спросил Дарнли. Это был его враг, враг его отца, человек, который посмел усомниться в их притязаниях быть следующими в очереди на престол. Что ж, теперь он увидит! Дарнли будет сидеть на троне, которого они жаждали. «И мой ребенок будет королем!» – подумал он. К своему изумлению, он понял, что произнес эти слова вслух.

– Прошу прощения? – сказал герцог. – Я правильно расслышал ваши слова?