Тайна Марии Стюарт

Мария не могла понять, почему она всегда рассматривала как должное рафинированных поэтов, приближенных к французскому двору.

– А как насчет художников и скульпторов? – игриво спросила она.

– Ни одного, Ваше Величество… – Встретившись с ней взглядом, он добавил: – Вы должны помнить, что здесь совсем недавно была война и от всех этих тонкостей пришлось отказаться. А с тем немногим, что осталось, разделались реформисты. Нынешняя церковь косо смотрит на музыку и танцы.

Шателяр казался еще более одиноким, чем раньше.

– Чем же вы тогда занимаетесь по вечерам? – жалобно спросил он.

– Что ж, мы ложимся спать, – ответил Джордж.

Четыре Марии залились смехом.

– Мы смеемся не над вами, а над ответом, – объяснила Мэри Сетон.

– Это нужно исправить, – сказала Мария. – Я уверена, здесь есть молодые люди, которые будут рады возможности писать стихи и сочинять музыку, лепить и рисовать. Мы должны собрать их здесь.

– Да, Ваше Величество, – сказал Джордж. – Возможно, вам стоит поговорить об этом с Джеймсом Мелвиллом. Он придворный старой школы, хотя сам еще не стар.

– Так я и поступлю. А если здесь никого не найдется, то в конце концов я распоряжусь доставить кого-нибудь из Франции.

Всю вторую половину дня Мария приводила в порядок свои комнаты. Она приказала распаковать свои миниатюры и расставить их на полке, установить балдахин над кроватью и постелить вышитое белье. Она поставила на каминную полку свои любимые часы с перезвоном и наконец достала крест из слоновой кости и повесила его на стене рядом с кроватью с маленьким ящичком, похожим на раку. Утреннее солнце будет освещать его и ласкать его гладкие плоскости.

Вечером она долго сидела, глядя на крест. Она чувствовала себя опустошенной; приятное возбуждение, связанное с приездом и осмотром окрестностей, уступило место гнетущей усталости. Крест напоминал о том, что религия будет ее главной проблемой в Шотландии. Из-за усталости мысли путались, устремляясь то в одну, то в другую сторону.

«Возможно, если бы я с самого начала заверила их, что не хочу причинить вреда… что – Иисус, прости меня! – что я принесла им не меч, как Он сказал, а мир…»

Это желание, как и решение отправиться в Шотландию, появилось внезапно и охватило ее. Это было скорее чувство, а не мысль.

Она протянула руку и позвонила в колокольчик, вызвав секретаря.

– Я намерена сделать официальное заявление, – сказала она.

– Что? Сейчас? – Он посмотрел в окно, за которым сгустилась темнота.

– Да. Его можно составить прямо сейчас. Запишите мои слова.

Низенький мужчина послушно достал принадлежности для письма и стал ждать, когда она начнет диктовать.

– Пишите: «Мои добрые подданные, королева провозглашает, что религия страны не претерпит никаких новшеств или изменений с момента ее прибытия, а любые попытки воспрепятствовать соблюдению ныне существующих религиозных обычаев будут караться смертью.

В то же время королева повелевает, что французские подданные, которые находятся у нее на службе и желают исповедовать свою веру в частном порядке, могут делать это беспрепятственно». Подпись: Marie R.

Брантом, который услышал это, подошел и встал рядом с ней.

– Возможно, вам не следовало торопиться, – сказал он. – Это благородный шаг, но из-за него ваши католические подданные могут потерять надежду. Они могут неверно истолковать ваши слова. И это не заставит протестантов проникнуться доверием к вам. Лишь ваше обращение убедит их.

– Тем не менее я опубликую свое заявление, – упрямо ответила она.

– Прошу вас, подождите до утра, – попросил Брантом. – Никогда не делайте ничего, поддаваясь внезапному порыву чувств.

Мария зевнула.

– Я соглашусь подождать один час, но не более. – Она ласково посмотрела на него: – Старый друг, вы действительно повидали много королевских дворов и набрались мудрости.

В попытке побороть сонливость она взялась за шитье и сделала несколько мелких стежков. Но от этого ее стало еще сильнее клонить ко сну.

Когда ее глаза уже закрывались, в дверь постучали. Мэри Сетон ответила на стук и с удивлением обнаружила одного из советников, стоявшего на пороге. Он окинул комнату взглядом в поисках королевы. Увидев ее, он улыбнулся и сказал:

– Я только что получил это из Англии.

Кто это? Он был на пристани, и сегодня… Она уже видела эти глаза, похожие на пуговицы. Мейтленд? Да, это Мейтленд. Мария была довольна, что ей удалось вспомнить. Но как же его зовут?

Он протянул ей тяжелый конверт. Печать на нем была такой массивной, что частично порвала бумагу. На печати красовалось изображение женщины, восседавшей на троне: Елизавета Английская.

Мария вскрыла конверт.

«Настоящим мы дозволяем дражайшей кузине Марии, королеве Шотландии, если случится так, что Господь Всемогущий принесет ее к нашим берегам или она будет вынуждена проехать через наше королевство, сделать это беспрепятственно и распространяем на нее нашу защиту».

– Это паспорт, который я хотела получить перед отъездом из Франции, – сказала Мария. – Мне было отказано. Теперь, когда я уже здесь, она выпустила паспорт. С какой целью?