Тайна масонской ложи

Раваго удалось внушить королеве, что ей необходимо убедить мужа в преимуществе секретных переговоров, и король не только согласился на их проведение, но и сам стал всячески содействовать сохранению в тайне всего, о чем на них удавалось договориться.

Помолившись на утренней мессе вместе с королем и королевой, Раваго попросил, чтобы ему подали карету, и отправился на ней в резиденцию герцога де Льянеса, в которой — при содействии герцога — и должна была состояться секретная встреча Раваго с государственным секретарем Папы Римского кардиналом Валенти.

Резиденция герцога де Льянеса представляла собой несколько соединенных друг с другом зданий, образующих огромный дворец, и прилегающие к ним сады. Дворец примыкал к площади Вега и явно выделялся среди всех соседних строений, потому что не так давно — всего четыре года назад — подвергся капитальному ремонту, за который герцог выложил семьсот тысяч реалов звонкой монетой. Впрочем, герцог де Льянес вполне мог себе это позволить: выгодные коммерческие предприятия приносили ему большую прибыль, и он был весьма богат.

Не теряя ни минуты, Раваго пересек сады, с удовольствием вдыхая наполнявший их аромат, и, пройдя через помещение для дворни, добрался до помещения личных слуг герцога, где его уже ждал сам дон Карлос. Герцог тут же сопроводил Раваго в небольшой кабинет, куда вскоре должен был прибыть и кардинал Валенти.

— Благодарю вас за оказанную любезность: и за то, что предоставили этот дом для проведения очень важной встречи — ради которой, я, собственно, сюда и явился, — и за то, что согласились брать с собой юного племянника графа де Вальмохады на встречи в посольстве Англии.

— Ну, вам хорошо известно, какое уважение я испытываю к вашей особе, и о том, что я перед вами в долгу, после того как вы нашли разумное решение возникшей тогда тяжбы. Мой дом всегда в вашем распоряжении.

Раваго заметил, что герцог слегка нервничает, и, пару секунд подумав, решил, что, пожалуй, знает, чем вызвана его нервозность.

— Прошу садиться. — Герцог указал Раваго на кресло, изготовленное во французском стиле. — Я распоряжусь, чтобы принесли чай, тогда вам будет проще скоротать время.

— Пожалуйста, не беспокойтесь. Между нами существуют уже достаточно доверительные отношения, а потому не нужно соблюдать никаких формальностей. Вам даже не обязательно составлять мне компанию, пока я буду ждать прихода Валенти. Я это говорю потому, что кардинал уже вот-вот должен подъехать, а у вас, насколько я знаю, есть множество дел, в том числе и по благоустройству ваших садов.

— Благодарю вас. Да, действительно, в связи с подготовкой к предстоящей свадьбе я столкнулся с тем, что мне не хватает обслуживающего персонала, и как раз сегодня прислали группу людей, которые уже два часа ждут, чтобы я вышел на них посмотреть.

Старый герцог почувствовал облегчение, когда священник избавил его от необходимости строго придерживаться правил гостеприимства. Он вышел из кабинета, сказав напоследок, что позаботится о том, чтобы Раваго и кардиналу никто не мешал. Уже закрывая дверь, он вдруг вспомнил еще кое о чем.

— Надеюсь, ваша милость отведает самое вкусное косидо ^[12]

какое только готовят в Мадриде. Моя кухарка — настоящая мастерица! — Увидев по выражению лица Раваго, что тот уже собирается вежливо отказаться, герцог вытянул вперед руку в жесте, означающем, что он не потерпит никаких возражений. — Извините, но я не приму ваш отказ!

— Ну, тогда я с удовольствием отведаю это блюдо, тем более что оно мне всегда очень нравилось, — сказал Раваго, который хотя и осознавал, что его ждет много работы в королевском дворце, тем не менее счел необходимым принять приглашение хозяина дома — хотя бы в знак признательности за то содействие, которое герцог де Льянес собирался оказать ему при организации слежки за английским послом Кином.

Ни высокие стены резиденции герцога де Льянеса, ни искусственные изгороди, ни густые кроны каштанов, растущих во внутреннем дворе, не могли сколько-нибудь заметно ослабить ужасную жару, из-за которой обливались потом пять невольниц, привезенных торговцем Гомесом Прието. Он хотел продать их для работы в этом домохозяйстве. Прието, сумевший завоевать определенную репутацию у представителей высшего общества Мадрида, был вынужден отказаться от некогда прибыльной торговли рабами, предназначенными для работы на плантациях. Спрос на таких рабов у дворян постепенно падал, и Прието стал торговать прислугой, потому что как раз домашняя прислуга пользовалась повышенным спросом у мадридской аристократии и буржуазии.

Прието подобрал для хозяйства герцога де Льянеса четырех девушек, каждой из которых было лет шестнадцать, — две из них были сестрами — и молодую женщину-негритянку.