Тайна мертвой планеты (СИ)

— Я на месте, — сказал Гнудь, подойдя вплотную к «Пегасу». — Дальше что?

— Смотри в оба, — донеслось из динамика.

В тот же момент сверкнула вспышка.

Длинный слепящий разряд ударил по фантому.

«Пегас» вместе с Зеленым и буйной растительностью заколыхались и растаяли в воздухе.

В каменистой низине остался лишь тысячепал, который стоял на берегу ртутной лужи и смотрел себе под ноги.

Гнудь подошел ближе и поднял с земли небольшой гладкий камень, отливающий перламутром.

— Зеленый, — снова протянул тысячепал и быстро вернул собственный облик.

* * *

— Я так и знал, — сказал невидимка, когда Гнудь положил перламутровый камень на лабораторный стол. — Это фантомник с Медузы-2. Полуразумная кремниевая форма жизни. Они изображают то, что видели.

— Как он может изображать то, что было за тысячи парсеков отсюда?

Вместо ответа из-под стола вынырнул длинный гибкий манипулятор, схватил камень и подкинул его вверх.

Камень повис в воздухе.

— Все просто. Они изобрели антиграв. И научились летать меж звезд.

Золотой Глаз хмыкнул.

— За восемь лет? Совсем недавно они лежали у себя на планете и показывали заезжим гостям мультики.

— Мы о них ничего не знаем. Возможно, местная разновидность более развита.

— Получается, этот камень был на другом конце галактики и восемь лет назад следил за «Пегасом»? А потом отправился вместе с ним к Майн Риду?

— Получается, что следил. И отправился. Только не восемь лет назад.

— Послушайте, — не выдержал Гнудь. — Я вам еще нужен? Или могу идти?

Дрон Золотого Глаза развернулся и уставился на него, словно только что увидел.

— Можешь, — сказал невидимка. — Но если еще раз спрячешься, отдам пауку-гурману. Он снова проголодался.

Гнудь буркнул что-то заверяющее и вышел.

— Мне кажется, или он нам действительно больше не нужен? — тихо спросил Золотой Глаз, когда закрылась дверь.

* * *

Гнудь летел в свой чулан на всех парах, словно боялся не успеть. Воображение рисовало ему пронырливых роботов, роющихся в его вещах и просматривающих его записи.

Он всегда все записывал. Вживленный в переносицу микроскопический видеорегистратор пахал круглосуточно, перекидывая отснятый материал на кристаллы памяти и дублируя их на облачный сервер. В этих записях почти никогда не было ничего интересного. Но не в этот раз.

Гнудь, задыхаясь и хрипя, ворвался в каморку, запер дверь на оба замка и вывел на стену экран.

Он снова полз по днищу барака, старательно огибая скопления белесых сфер с замершими в них темными силуэтами. Изображение дергалось, мешая рассмотреть. Когда в кадре появилась прижавшаяся изнутри к оболочке девчонка в фартуке, Гнудь поставил ролик на паузу.

Все это он уже видел. Платье, фартук, странная прическа, похожая на два торчащих за ушами конских хвоста. Эта горничная напоминала ему что-то неуловимо знакомое.

Гнудь подскочил к скрытому за стеной стеллажу с лучшими физиологическими роликами из своей коллекции. Сгреб с одной полки пару десятков кристаллов и высыпал их в приемник проигрывателя.

На стене развернулся второй экран, где на быстрой перемотке стали сменяться горничные, официантки, стюардессы, секретарши, гувернантки, кухарки. Их драли седоволосые отцы семейств, их сынки, их родственники, садовники и охранники. Раскладывали на столах, заваливали на диванах, зажимали в темных углах, затаскивали в кусты и хозяйские спальни. Особняки, виллы, дворцы, пентхаузы и люксовые номера отелей сменяли друг друга со скоростью пулемета.

Нужный ролик оказался предпоследним.

— Мать вашу… — пробормотал Гнудь, вытаращив глаза.

Бросился обратно к первому экрану, отмотал назад, приблизил изображение других сфер и стал лихорадочно дергать настройки, изменяя контрастность с яркостью. Узники белесой «икры» проявлялись постепенно, как всплывающие из-под воды рыбы. Теперь их можно было рассмотреть во всех подробностях.

Гнудь сравнил картинки на двух экранах и довольно усмехнулся.

На кадре из коллекции была большая комната и стоящие рядами столы. Двое парней в синей форме раскладывали на ближайшем столе блондинку в коричневом платье и черном фартуке. Платье они уже задрали до талии и в этот момент стягивали с полных бедер трусы. Блондинка развратно улыбалась в камеру густо намазанными ярко-красными губами.

И та же синяя форма и платья с фартуками были на тех, кто застыл в сферах, как мухи в янтаре. Половина в синем, половина в коричневом.

Мальчики в синих курточках. Девочки в коричневых платьицах.

Очнувшаяся узница была не горничной.

На ней была школьная форма времен Всеобщего Разврата.

* * *

Вспыхнул свет.

Они стояли в тесном тамбуре, где не было ничего, кроме стоящей на возвышении древней телефонной будки.

Телефона в будке не было. Зато была большая выпуклая красная кнопка.

Алиса тронула ее, и стена перед ними отъехала в сторону. За ней оказалось большое помещение, залитое слепяще белым светом.

Посреди одиноко торчал маленький столбик на круглой подставке.

— Это не похоже на транспортную систему, — шепнула Эликс. — К тому же у меня стойкое ощущение дежа-вю.

— У меня тоже. Но это не наши с тобой воспоминания. Это воспоминания настоящей Алисы.