Тайна мертвой планеты (СИ)

Пыль влияла на людей постепенно, будто подбирая ключи. Сперва тайны были стыдные, но безобидные. Кто-то жить не мог без ежедневной мастурбации. Кто-то без легкой наркоты. Кто-то по утрам запирался по утрам в туалете и с аппетитом пожирал козявки. Затем стали открываться тайны посерьезнее. Кто-то по знакомству получил кафедру. Один из докторов смухлевал на защите диссертации. Один из аспирантов переспал с молодой женой одного из профессоров, чтобы попасть на «Ландау». Все бы ничего, но и профессор и его жена были тут же. В результате профессора с проломленной головой унесли робомедидки, а аспиранта закрыли в техотсеке, превратив его в тюремную камеру. А когда все узнали, что самая красивая студентка экипажа, та что весь рейс строила из себя недотрогу, на самом деле страдает нимфоманией, пользует вечерами свою коллекцию фаллоимитаторов и мечтает, чтобы ее изнасиловали, проблемы тут же скакнули на другой уровень. Десять человек, треть экипажа, нагрянули к ней ночью, отнесли в кают-компанию и там устроили шестичасовую оргию, не обращая внимание на слабое сопротивление. Ближе к середине процесса до студентки дошло, что изнасилование выглядит не так, как она представляла, но было уже поздно. Ее вопли только распаляли собравшихся вокруг нее докторов и аспирантов. В конце концов они разодрались за очередность доступа к телу, кто-то выхватил нож. К утру в кают-компании лежало четыре трупа. Три аспиранта с ножевыми. И студентка, то ли задушенная горловым минетом, то ли потерявшая много крови от разрывов стенок влагалища и прямой кишки.

Эти смерти будто прорвали плотину, и несколько следующих дней прошли в сплошных драках, изнасилованиях и убийствах. Профессора, доктора и академики самозабвенно резали, избивали битами, сжигали в барокамерах аспирантов, студентов и друг друга.

Когда «Ландау», наконец, отправился дальше, из 30 человек в живых оставалась только одна лаборантка. Да и та только потому, что в самом начале закрылась в медкапсуле и ввела себя в кому.

Общий вывод из инцидента сделали на закрытом заседании Президиума АН. Человек не должен читать других как книгу и не должен раскрываться сам. Чтобы не вылезло наружу хтоническое чудовище.

Два килограмма кристаллической пыли свалили в ящик со степенью защиты А9. Ящик засунули в сейф. А сейф спрятали в подвале Центра Хранения, где держали все самое опасное, от вируса ковида десятого уровня мутации до водородной бомбы.

Целый год после разговора с механиком профессор обивал пороги чиновных кабинетов, пытаясь достать образцы властианской золотой пыли и пытаясь объяснить перестраховщикам, что ее использование на животных не представляет опасности. Наконец, ему это надоело, и он забрался на «темную сторону». Так называли преступную галактическую инфосеть, где можно было нанять киллера, хакера, целую армию киллеров и хакеров, найти подельников для ограбления или купить всё, что угодно, от наркоты и малолетней секс-рабыни до пиратского боевого крейсера размером с Луну.

Двое найденных там начинающих бандитов — толстяк с погонялом Хохотун и хамелеонистый катрианец по кличке Крысеныш, — быстро справились с заданием, выкрав из хранилища двести грамм пыли.

Чтобы замести следы и не оставлять свидетелей, профессор сдал бандитов Второму Капитану, который любил на досуге забавляться с преступниками. Тот запер их в комнате пыток, заверив профессора, что выйдут они оттуда только по частям.

Заполучив пыль, профессор оборудовал в подвале офиса спецлабораторию, изменил конструкцию приемника так, чтобы излучение от пыли было строго направленным и не выходило за пределы целеуказательного луча, и, взяв в помощницы одну только лаборантку Юлечку, принялся за работу.

Лаборантка Юлечка была немного тупенькой, но очень исполнительной блондинкой. У нее было целых шесть достоинств — длинные ноги, в меру широкие сочные бедра, круглый тяжелый зад, осиная талия, крупная стоячая грудь идеальной формы и красивое кукольное личико с пухлыми губками. И всего один недостаток, — она была девственницей и собиралась хранить себя до замужества. Любые попытки напоить, уболтать, завалить, нагнуть, задрать и отодрать кончались истошным визгом и извинениями. Короче, Юлечка доставляла профессору исключительно визуальное наслаждение. Ему нравилось смотреть, как она тянется, чтобы достать с верхней полки микроскоп (лабораторный халат в этот момент задирался и демонстрировал над чулками узкую полоску белоснежных ляжек). Как нагибается или встает на коленки, настраивая нижний пульт центрифуги. Или как хмурится и задумчиво сосет пальчик, когда чего-то не понимает.

Свое самое великое открытие профессор совершил именно благодаря Юлечке.