Тайна мертвой планеты (СИ)

Сразу три луча ударили по потолку, разнесли вдребезги решетку динамика и какую-то штуку рядом, похожую на черную полусферу.

— Эй, уроды, — зарычал Мозговатый, и все десять отбойных молотков повернулись и уставились на него.

* * *

Леди Саммер, Летняя Королева оторвала от горелого трупа кусок ткани и не спеша вытерла промежность.

— Что-то ты не больно спешил.

Пронька Мазин, атаман космических казаков, ухмыльнулся.

— И лишить тебя удовольствия поскакать да пососать? Как оно? Понравилось?

— Один имеет, но не умеет. Другой умеет, но не имеет.

— А эти двое? — Пронька кивнул на мужика с квадратной челюстью и белобрысого юнца, ушибленного дверью.

— Этих еще не пробовала. Как и твоих казачков.

Леди Саммер плотоядно облизнулась.

Одетые в разноцветные клоунские одежды казаки елозили взглядами по ее голому телу.

— Но-но! — Пронька нахмурился. — Казачков не трожь. Они еще нужны, чтобы отсюда выбраться.

— Значит, мы все там же?

— Да. На корабле Призрака.

— Проклятье.

— Но в этот раз есть нюанс.

Атаман Пронька сделал театральную паузу.

— Не томи!

— Теперь я точно знаю, где Призрак прячется.

Рассказ 36. Дочи и Алиса

— Ты меня обманула, — прошипел Гнудь, постоянно озираясь.

Сидящая в пузыре мелкая девчонка тряхнула бантами.

— Когда?!

— Когда заставила перезаложить взрывчатку к центру! Ты не сказала, что там рядом стазисный генератор!

— Вы бы стали задавать глупые вопросы, дяденька. А зачем, а что будет. И все такое. Вы меня о чем спрашивали? Куда заложить бомбу для наибольшего ущерба. Я ответила. Если бы вы ее среди нас оставили, никакого эффекта. Нашим оболочкам она не повредит. А так…

— А так ты выпустила на волю кучу монстров!

— Среди монстров есть дракон. Дракон — это огонь. А огонь — это пожар. Старику придется сажать корыто и заниматься ремонтом. А на поверхности мы что-нибудь придумаем.

— Что ты придумаешь? Ты даже из пузыря выбраться не можешь.

— Пока не могу. Еще вчера я была в коме. А теперь сижу, с вами разговариваю.

На вид ей было лет десять. Спящие в соседних пузырях выглядели постарше. Особенно одна спортивного вида высокая красивая девка с заметными полушариями грудей под черным фартуком. Коричневое платье ей было явно мало, сидело в обтяг и открывало бедра до середины.

— А вы тренер? — вдруг спросила мелкая.

— С чего ты взяла?

— Да на Катьку из 8 «А» постоянно засматриваетесь. На нее только тренеры так смотрят. Баскетбол, волейбол. Она тут единственная взрослая. Еще несколько карапузов из пятого класса. И наш 6 «Б» в полном составе. Старик нас с математики забрал. Представляете, синусы, косинусы, контрольная. И вдруг — раз! И все тут сидим. А вы кого тренируете? Баскетболисток?

— Угу, — промычал Гнудь. Не рассказывать же мелкой, что на таких восьмиклассниц засматриваются не только тренеры.

— Бесполезно. Она спортом не интересуется. На какие-то курсы ходит. У них по вечерам практика в гостинице «Интурист», ее там часто видят. Не знаю, что они там делают. Говорят, учатся фотографировать.

Гнудь посмотрел на Катьку из 8 «А» немного по-новому. Стандартная история Эпохи Разврата. Родители строят из себя пуритан и делают вид, что никакого разврата нет. А их дочки в это время обслуживают интуристов. Интересно, какие фантазии выдает восьмиклассница Катька? Вряд ли чистые и невинные. Деньги, шмотки. Ницца с принцем. Хотя, может и наоборот. Абстрагируется от пузатых, потных бюргеров, которые ее по ночам валяют, и мечтает о чистой любви.

— Надо двигать отсюда быстрее, — заявила мелкая. — Месяц уже в пузырях сидим. Мать, наверное, с ума сходит.

Смысл сказанного дошел не сразу.

— Месяц? — Гнудь поднял брови. — Вы сидите здесь месяц? Ты так думаешь?

— Ага. Кажется, что целую вечность. Старик в общем-то ничего. Каждое утро выпускает нас погулять на какую-нибудь планету. Тридцать раз выпускал, я считала. Поэтому месяц.

Гнудь едва не расхохотался.

Наивная глупая девочка.

Старик выпускает вас погулять не каждое утро, а раз в пятьдесят тысячелетий. Профилактика реактора, ничего доброго. Твоя мать давно сгнила в земле, не оставив даже пыли. Твоя страна успела десять раз развалиться и заново собраться, пока окончательно не сгинула. Твоя планета прошла через сотню войн, вышла в космос, оккупировала половину галактики, столкнулась с врагом и проиграла последнюю войну. Теперь здесь только пепел и смерть. И призраки. Даже твое солнце умирает.

Девчонка нахмурилась.

— Чего это вы на меня так странно смотрите? Если что, я в баскетбол не играю. Ростом не вышла. Самая маленькая в классе.

— Вижу.

— И вообще. Хватит болтать. Вы обещали помочь нам выбраться.

— Помогу, — соврал Гнудь. — Ты называешь хозяина корабля стариком. Почему?

Девчонка посмотрела на него, как на идиота.

— Потому что он старик. Седой, сгорбленный. Пару раз видела.

— Где?

Ответить она не успела.

Раздался оглушительный грохот, и из задней части барака вперемешку с бревнами вырвалось пламя. Сквозь огненное марево мелькнула и заверещала драконья голова на длинной шее.

— Ну вот, — сказала мелкая. — Я же говорила. Теперь… Блин. Только не это.

Она вдруг побелела. Потом посерела.