Тайна мистера Никса

В Томске вьюжило. Неширокие улицы завалены сугробами, жители протоптали узкие тропинки. Окна троллейбуса залепила мокрая белая метелица. Выпрыгнула из полупустого троллейбуса на тротуар, ветер в лицо бросил пригоршню липкого снега, сощурила глаза, вытерла щеки, веки. Ничего не видно. Куда идти? Спрашивать не хотела. Огляделась… в памяти всплыло: район политехнического, вот общежитие, на горе – главный корпус, а под горой – родной БИН, третий корпус университета. Здесь на последней парте в третьей аудитории влюбленный юноша нарисовал мой портрет. Конечно, рисунок не сохранился. Я подошла к гостинице, адрес, которой мне дали, с трепетом обнаружила – это же мое общежитие! Его не узнать: тогда здание рушилось на головы студентов, а ныне здесь отличный отель. Прошло целых пятнадцать лет. Как же я забыла – Ленина, 29!

Ступени сменили, а жаль: старые создавали особенную ауру прошлого векаНапротив общежития – научная библиотека. В какую сторону открывается дверь «научки»? На себя! В двух шагах – главный корпус, все такой же снежно-белый, милый, уютный, с истертыми ступенями. Взошла в альма матер, с трепетом прохожу по коридорам, заглядываю в аудитории. Сердце стучит, отдает в висках.

Рядом с библиотекой – университетская роща, где мальчик пел мне песни: «Для меня нет тебя прекрасней…».

Я приехала в Томск в 1981 году. Родители видели меня инженером, и я начала сдавать экзамены в политехнический институт. Но тут судьба направила мои стопы по улице Ленина. Взгляд упал на стенд у ворот университета: филологический факультет приглашает. Вчерашняя школьница, я и не подозревала, что можно всю жизнь читать книги, а тебе за это будут деньги платить. От этой захватывающей мысли я пришла в неописуемый восторг и решила раз и навсегда: буду филологом! Как будто предчувствовала: здесь ждет меня счастье, здесь найду своего принца.

На очередной экзамен по физике я не пошла. На следующий год поступила на филфак. Я круто поменяла жизнь. Когда приехала домой и сообщила новость родителям, их, бедных, чуть удар не хватил.

Теперь вот сижу в библиотеке Томского университета и читаю произведения из сборника стихов Вс. Сибирского 1907 года:

«…В каморке грязной и убогой,

снося нужды жестокой бремя,

он горький век свой доживал,

и вспомнил он иное время:

ему театр рукоплескал.

Как вдохновенною игрою

Той незабвенною порою –

Сердца людей он восхищал!

Забытый всеми, одинокий,

Сидел с печалью он глубокой -

Давно развенчанный герой!

Где ж лавры? Щедрою рукой

Толпа ему их раздавала

И, преклоняясь перед ним,

Как пред кумиром неземным,

Своим любимым называла…

Он заболел – и сожаленья

Сначала, правда, раздались, -

К нему со всех сторон неслись.

Недуг был тяжкий: исцеленья

Напрасно было скоро ждать,

И год-другой – о нем забыли,

И было ль время вспоминать

О том, кого когда-то чтили!

Толпа изменчива! На смену

Ему явился уж другой…

И позабыт кумир былой,

Недавно украшавший сцену!

Так все прошли очарованья,

как будто мимолетный сон

и только жгучие страданья

теперь испытывает он».

Читаю стихи уже полюбившегося мне критика и поэта, все больше волнуюсь. Отчего такая тоска? Что так тяготила моего любимого? В поисках разгадки я поехала зимой 1999 года за 300 км от Красноярска.

Через 15 лет я вернулась в милый сердцу Томск. Сколько бы не уезжала из города, неизменно возвращалась, словно привязана к нему какими-то невидимыми нитями. Разве могло быть иначе? На этом самом месте мой космический возлюбленный жил, любил, творил. Сто с лишним лет назад на этом месте был пустырь, где стоял первый городской театр, построенный в 1850-е годы. Когда решили возводить университет, ветхое здание сломали, а в 1884 году купец Королев возвел каменный театр.

Томский храм Мельпомены являлся в конце девятнадцатого века одним из самых красивых и богатых в России. Миллионер Евграф Королев построил это удивительное по красоте и удобству сооружение. Затея обошлась спесивому купцу в полмиллиона рублей золотом. Позже слава о подвиге мецената пошла далеко за Урал, в Европу, и купцы, предприниматели, золотопромышленники, судозаводчики, бывавшие в Томске, стремились взглянуть на сибирское чудо, посетить театр, получивший название «королeвский». Но в начале нового века шикарное здание сгорело, и рядом возвели новое, ныне отреставрированное.

И вот зимой 1999 года стою перед «величественным зданием» театра, – я его видела впервые, раньше оно стояло в лесах: превосходное бежево – красного цвета старинное здание построено купцом Прохором Громовым, (тем самым, из «Угрюм-реки») с размахом и вкусом. Изящная лепнина, стройные колонны. Сегодня в старинном «громовском» театре располагается ТЮЗ, здесь пятнадцать лет назад я работала администратором.

Через два года после моего поступления на филфак я пришла работать в молодежный театр. Опять капризный рок направил стопы в сторону сцены.