Тайна моего дома (ч. 1, 2) (СИ)

— Ну, не есть всякие незнакомые плоды, думаю этому учить тебя не надо? — седовласый старик вопросительно поднял бровь и глянул на мое неподвижное тело. Видимо, совершенно индифферентный вид, который производили мои телеса, был принят за мое полное согласие и тот продолжил радовать меня. — В общем, есть такое довольно неприятное растение — это айзах. В принципе оно не опасно само по себе, до того момента как не начинается период созревания семян. Айзах выстреливает семенами как стрелами, те попадают под кожу животного или человека, и в этой теплой и влажной среде начинают прорастать. Как ты понимаешь, если семя вовремя не достать, то живое существо становится этакой клумбой из которой вытягиваются все соки и вообще жизнь. Через пару месяцев обычно наступает летальный исход для носителя айзаха, тогда окрепшее семя пускает корни уже непосредственно в землицу. Айзах — это раскидистое дерево, с корой красноватого цвета, имеет особенные листья в виде острых иголок. В общем его лучше обходить стороной.

Среди милых созданий этого мира оказалась, уже знакомая по сновидению, обрыв-трава. По мнению доброго Гэндальфа, она тоже была довольно безобидной, если только ты не проведешь среди нее достаточно много времени. Она источает тончайший, практически неуловимый аромат, который кружит голову, дарит ощущение радости, но результатом является полная потеря памяти и ориентации. Восстановлению такая потеря не подлежит, не один целитель не справиться. Трава была потрясающе красивой на вид, прозрачно фиолетовой, светящейся, в общем она всеми силами стремилась привлечь к себе как можно больше жертв.

Еще я прониклась писанием саури, не правда ли очень по японски звучит? Это такой очаровательный кустик, с метр высотой с овальными листиками на которых четко видны красные прожилки, и цветами и плодами очень напоминающий наш земной шиповник. Вы спросите что же такого ужасного может сделать этот кустик? Я даже спрашивать не хотела, но мне все равно рассказали. Оказывается все прелести этого растения находятся не снаружи, а глубоко под землей. Огромная широко разветвленная корневая система была одним из самых опасных хищников Лидии. Толстые мощные корни, выбирались на поверхность в ожидании жертвы. При приближении чего-нить хоть мало-мальски обладающего кровеносной системой, корни атаковали, опутывали, парализовали и затягивали несчастное существо под землю, в дальнейшем используя его как питательную среду.

Конечно, со всеми этими растениями и животными велась постоянная борьба, существовали специальные отряды, которые занимались уничтожением агрессивной флоры и фауны. Но в последние десятилетия, королю было как-то особо не до подобных мероприятий. Деньги, выделяемые на эти нужды постепенно уменьшались и на данный момент практически иссякли. Остались только добровольческие дружины, которые занимаются этим из чувства сострадания, и наемники, которые неплохо зарабатывают на таких очистительных мероприятиях. Поскольку за последние годы расплодилось этой гадости достаточно много, жители каждого города из своих собственных карманов оплачивают карательные операции. Именно карательные, потому что пока выясниться, что рядом с поселением появилось нечто подобное, эти милые существа уже успевают устроить свой кровавый пир не единожды.

Вот тебе и гостеприимный мирок, полный магии. Почему-то резко расхотелось выходить из избушки Гэндельфа и вообще куда-либо ехать. Судя по описании всех этих чудес, я вполне могу и не доехать до этой самой столицы, да и там вряд ли нас ждут с распростертыми руками. На душе стало тоскливо и муторно. Я понимаю, что старик хотел как лучше, поэтому рассказал мне хотя бы об основных опасностях, но смелости мне это совсем не добавило. Хоть бы уже Райн вернулся со своими арсами. Очень захотелось, чтобы меня опять обняли и пожалели, ну, еще могли и поцеловать что ли. Хотя бы в награду за то, что я протащила нас сюда.

Райн вернулся только поздно вечером. Я уже начала подремывать, когда раздались во дворе крики, заскрипели, отворяемые ворота, процокали копыта. Понятия не имею по чему они могли там цокать на дворе деревенского дома, ну не асфальт же там проложен? Хотя с деда еще станется, ох и не прост же этот самый целитель. Ненадолго все затихло. Я прислушивалась к звукам, но тишина стояла оглушительная, словно мне кто-то засунул в уши парочку бируш. Не удивлюсь, что так и было. Ну, дедок! Даже ведь и не подслушаешь в моем положении. И вообще, у меня постепенно закрадывались подозрения, что это он меня специально держит в таком состоянии, чтобы я не ползала по дому и не мешала его темным делишкам.