Тайна моего дома (ч. 1, 2) (СИ)

Разодранный острыми когтями живот, струйка крови, вытекающая из уголка рта и улыбка через боль на губах. Черт, черт, черт! Не уберегла, проворонила! Упала на колени, призывая всю свою целительную силу.

— Не надо, — едва слышно, через шум боя произнесла королевишна. — Меня уже там заждались, мне пора. Не трать силы, они пригодятся для других. Я хочу уйти.

— Кто вас заждался, где? — непонимающе переспросила я, прижимая к ее животу ладони. Что мне с этим делать?

— Мой Амат и сынишка за Гранью… Уже давно. Так же напали… убили, а меня лекарь зачем-то вытащил. Зачем? Если души уже в этом теле нет. Я умерла уже тогда, с моими мальчиками. — женщина закашлялась, выплевывая сгустки крови наружу.

— Значит, вы специально вылезли из кареты, чтобы умереть?

— Нет, я хотела отомстить за моих родных, но, видишь, не справилась. Но ничего, они меня простят… А ты… Ты люби его, забудь про все, не думай ни о чем, есть только он и ты. Ведь жизнь так коротка… Я буду за вас молиться, — новый приступ кашля и тишина. Сражение закончилось, мы выжили.

А передо мной совершенно счастливое лицо, которое не сумели испортить ни грязь, ни подтеки крови, ни маска смерти. Значит, они ждали тебя там за Гранью, моя королевишна, значит, ты обрела покой. Прости меня…

Прикрыла ладонью глаза, слепо глядящие в небо. Сколько же я еще увижу таких глаз? Чьи глаза будут следующими? Слез не было, только неимоверная усталость и отстраненность. Огляделась вокруг в поисках учителя, но его нигде не было видно. Мертвые тела гадких тварей усеяли добрую часть дороги и пространство рядом с повозками, отчего земля казалась черной, словно выжженной пожаром. Судя по происходившему движению, выживших было много, но считать их не было желания, ничего уже не исправишь, надо помогать раненым. Маг на глаза упорно не попадался, но за него я не волновалась. Во мне жила твердая уверенность, что он жив, потому что явственно ощущала, что тонкая ниточка, связавшая нас, не оборвана.

Мысленно потянулась к нему: «Ты где? У тебя все хорошо?». Отклик пришел словно из далекого далека, прорвался через вату: «Все нормально, даже не ранен, просто сил почти не осталось. Как ты?». Ну, что я могла ответить на этот вопрос? Физически я совсем не пострадала, а вот душевное состояние смогу оценить только, когда схлынет поток адреналина: «У меня даже ни царапины». Ощутила теплый поток облегчения, идущий от учителя, значит, все же переживал: «Силы остались? Можешь помочь с ранеными? А то мне потребуется некоторое время на восстановление».

Поднялась на ноги, на удивление они меня хорошо держали. Поискала глазами что-нибудь, чем можно прикрыть погибшую. Кажется, вот это подойдет. Вытащила из тюка, лежащего на ближайшей повозке какую-то роскошную шаль, персикового цвета. Для красивой женщины — красивое убранство. С нежностью накрыла застывшее тело: «Спи, королевишна, я обещаю о тебе позаботиться». А сейчас пришло время живых.

Двинулась в обход места сражения. На встречу попался Вал, внешне вполне невредимый, только с подозрительно круглыми глазами, тоже в шоке, значит.

— Вал, я могу помочь, полечить. Нужна кому-нибудь помощь?

— Раненых пятеро, вон у той повозки найдешь, — махнул он рукой в нужном направлении и быстрым шагом унесся в ближайшие кусты.

Удивляться поведению, купца не было времени, поэтому направилась указанную сторону. Одним из пострадавших был Марко, который расцвел при моем появлении слегка кривоватой улыбкой.

— Трудно тебе пришлось? — поинтересовалась я, осматривая рану на шее.

— Не хуже, чем другим. Асиена, посмотри лучше Дарая, он из нас самый тяжелый, — парень кивнул в сторону мужчины с бледным лицом, сидевшего прислонившись к стволу дерева. Руками он прижимал к животу какую-то тряпку, уже насквозь пропитанную кровью. Я догадывалась, что меня там ждет. Когти у птичек оказались знатными.

Присела около мужчины и отвела в сторону его руки, ободряюще улыбнулась, глядя в его в измученные глаза. Аккуратно убрала тряпку и тихо выдохнула. Живот представлял собой сплошное месиво: куски разорванной одежды вперемешку с внутренними органами, кажется, мужчина продолжал жить на чистом упорстве и ведь даже ни одного стона, только до крови закушенные губы. «Ладно, Аська, некогда сопли пускать, надо собраться!»