Тайна моего отражения

– Нет… Вернее, говорил, но в другой раз. Я звонила маме, как раз в тот день, когда меня искал некий Зайцев, якобы мой однокашник. Игорь приехал к маме в тот момент, когда я была на линии, схватил трубку и закричал, что меня не слышно. Я снова подумала, что он не хочет со мной разговаривать и что он, возможно, мне изменяет… К тому же с тех пор я никак не могу застать его дома.

– Я тебе уже сказал, что на этот счет ты можешь расслабиться, – несколько грубо произнес Джонатан. – Впрочем, – он склонил голову набок и искоса посмотрел на меня, – может, он тебе и изменяет. Но к телефону это отношения не имеет.

– Откуда ты знаешь?

– Оля, это элементарно. Старая, как сам телефон, уловка: когда не хочешь говорить по каким-либо причинам, начинаешь делать вид, что связь плохая.

– Это по каким же причинам он не хотел…

– Угомонись. Причина, скорее всего, весьма далека от твоих подозрений в неверности: он боялся, что ваш домашний телефон прослушивается. Именно поэтому он звонил из автомата и просил тебя не звонить домой.

– Тогда и мамин телефон тоже?

– Видимо.

– Но зачем?!

Джонатан вместо ответа пожал плечами.

Я задумалась. Теперь мама, как и Игорь, звонит мне из автомата! Только кому нужен мамин телефон? Я еще понимаю, телефон Игоря…

Впрочем, ничего я не понимаю: кому понадобилось прослушивать наш домашний телефон? Это какой-то бред!

– Что ты хочешь: кофе или чай? – спросил Джонатан, поднимаясь.

– Погоди… Объясни мне, зачем кому-то понадобилось прослушивать наши телефоны?

– Я не знаю, Оля!

– Ну предположи.

– Ты действительно хочешь услышать мою версию?

– Раз я спрашиваю!

– Я думаю, что Игорь самым непосредственным образом причастен к покушению на Шерил. Он ее искал, он ее нашел и послал убийцу…

Я дернулась протестующе, и Джонатан сделал паузу, вопросительно глядя на меня. Я сдержалась: сама ведь просила, чтобы он высказал свою версию.

– Продолжай, пожалуйста, – изо всех сил вежливо выговорила я.

– Ты совершенно случайно, неожиданно для него вклинилась в эту задачу: ваше с Шерил знакомство, ваше необыкновенное сходство. Он испугался за тебя – ведь вас могли перепутать. Поэтому он просил тебя не общаться с Шерил и переехать немедленно, на случай если кто-то засек, не разобравшись, твой адрес. И поэтому он боялся, чтобы кто-нибудь не подслушал ваших с ним разговоров – вдруг ты снова заговоришь про Шерил Диксон! В вашей стране прослушивание телефонов дело обычное, и неудивительно, что он об этом подумал, тем более что он занимается политикой… К тому же информация о покушении на лидера «Чистой планеты» могла пройти достаточно широко, и записанные на магнитофон его телефонные разговоры, в которых упоминается ее имя, скомпрометировали бы Игоря.

Но ты ослушалась, с Шерил не рассталась и вместе с ней попала во взрывную волну. Это для Игоря означает, что теперь ты догадалась – или могла догадаться – о его причастности к покушению. И примерно с этих пор ты не можешь связаться со своим Игорем…

Джонатан посмотрел на меня. Видимо, я должна была что-то понять… Но я не поняла.

– Почему?

Джонатан помедлил, прежде чем ответить. Вскинув на меня глаза, он тут же снова отвел взгляд и проговорил тихо:

– Ты для него стала опасна, Оля. И вряд ли он сможет болтать по телефону как ни в чем не бывало с человеком, с женщиной, которую он собирается…

Он запнулся и снова посмотрел на меня, причесав пятерней спустившуюся на лицо прямую каштановую прядь волос. Не в силах ответить на его взгляд, я ждала продолжения, больше всего на свете не желая его услышать. По телу в предчувствии его слов пополз парализующий ужас.

– Теперь я начинаю думать, что коробка отравленных конфет предназначалась действительно тебе.

Я вскочила. Стул опрокинулся, стол шатнулся, я больно ударила бедро, мой бокал звякнул, падая на тарелку, и разбился. Скатерть расцвела розовым пятном пролившегося вина.

– То, что ты говоришь, – чудовищно! – кричала я. – Игорь любит меня! Он заботится обо мне! Он мне как муж, даже больше! – заорала я с вызовом.

Джонатан смотрел на расползающееся на скатерти пятно.

– Это просто невозможно… – добавила я, чувствуя, что слезы уже подступили к глазам. – У меня ощущение, будто я смотрю кошмарный триллер…

– Ты забываешь, Оля, – перевел он на меня спокойный взгляд, – что твой Игорь увяз с головой в политике. По твоим же словам, кстати. А политика – это и есть самая страшная вещь, самый чудовищный триллер. Только, к сожалению, не в кино. А в реальной жизни. Да еще и в России.

– Чем тебе Россия не угодила?!

– Не обижайся. То, что там происходит ежедневно, превосходит самую изощренную фантазию голливудских сценаристов.

– Но при чем тут Игорь? Он ко всему этому не имеет никакого отношения! Я его все-таки знаю!

– Правда? – Джонатан с едва заметной иронией приподнял брови. – Тогда расскажи мне поподробнее, чем он занимается и зачем он искал Шерил…

Я ему не ответила. Слезы душили меня. Я закрыла лицо руками – успела подумать о покрасневшем носе на фоне моих уродливых пластырей…