Тайна моих снов

— Шанса нет только у покойников, леди. — Холодно улыбнулся он и начал вдевать в толстую длинную иглу пеньковую нить. — Лезвие пробило грудную клетку и, похоже, задела одну из артерий. Поэтому у графа большая кровопотеря. Все сейчас зависит от того, смогу ли остановить кровь.

— Я все, Господин лекарь. — Произнесла служанка, закончив свою работу и теребя дрожащей рукой окровавленную тряпку.

Тогда мужчина, прежде обтерев руки жидкостью из одного из пузырьков, быстро склонился над Сагаром.

— Давай, свети мне. — Приказал он Валенсию и, вознеся короткую молитву, принялся зашивать рану.

Все то долгое, томительно тянущееся время, что он кропотливо, стежок за стежком сшивал края, я, закрыв глаза, взывала к Господу, умоляя сохранить жизнь своему другу.

— Еще света! — Воскликнул лекарь, даже не глядя в сторону застывших и растерявшихся служанок.

— Что стоите! Несите еще свечей! — Прикрикнула на них, и девушки, чуть не сбивая друг друга с ног, выбежали из комнаты.

— Если вас не затруднит, вытрете мне, пожалуйста, со лба пот, леди. — Попросил мужчина и я, схватив один из полотенец, бросилась к нему.

— Глубокая рана. — Покачал он головой и тяжело вздохнул. — Но повезло, что артерия всего лишь надрезана. Если он переживет ночь, и если после всего этого рана не загноится, то возможен благоприятный исход.

— Как много если. — Сказала скорее самой себе и незаметно смахнула выступившие слезы. В это время вернулись запыхавшиеся служанки во главе с леди Анабеллой. Женщина, не глядя в мою сторону, быстро зажгла свечи и встала рядом с Валенсием, усилив освещение, и лекарь вновь приступил к своей тяжелой работе. Вскоре он разогнулся и быстро приложил к груди Сагара смоченную в масле ткань, после чего с моей помощью перетянул рану длинным широким полотном и измерил пульс. Служанки же убрали окровавленные простыни и белье и подстелили свежие.

— Я сделал сейчас все, что было в моих силах. — Сказал он, без сил опускаясь на стул возле кровати.

С замирающим от страха сердцем посмотрела в лицо своего любимого друга, которое уже приобрело серый, землистый оттенок. Грудь редко и тяжело вздымалась, словно каждый вдох давался с неимоверным трудом и отзывался болью.

— Спасибо, Лимерсий. — Печально ответила Анабелла, опуская уставшую, дрожавшую от напряжения руку. — Будем надеяться, что отец выживет.

— Молитесь. — Ответил он и поднялся. — Будем ждать утра.

— Я распорядилась насчет соседних покоев. — Сказала женщина, стараясь не смотреть в мою сторону. — Вы можете идти отдыхать. Я подежурю возле него и если что, сразу позову вас.

— Спасибо, леди Анабелла. Я подойду через два часа. — Поклонился лекарь и покинул комнату.

— Принесите чая. — Велела она служанкам и, как только они исчезли за дверью, обернулась ко мне. — Я думаю, нам надо поговорить.

— Вы считаете, сейчас это уместно?

— Что ж, как знаешь. — Пожала она плечами и устроилась на стуле возле кровати, а я села в кресло. Валенсий в это время расправил подушки вокруг Сагара и укрыл его до пояса одеялом. После чего, поклонившись, оставил нас одних. От напряженного молчания, продлившегося ни одну минуту, даже зазвенело в голове. Первой не выдержала леди Анабелла и тихо произнесла.

— Я знаю, что ты отправила письмо родным. Надеюсь, они скоро явятся за тобой и наша семья никогда больше не услышит даже упоминания твоего имени.

Потрясенно посмотрела на нее, удивляясь тому, как многолетняя ненависть к моему роду затмила ее разум. Словно, она до сих пор считала именно меня виновной во всем, что здесь произошло.

— Знаете, искренне мечтаю о том же. — Ответила, холодно улыбнувшись.

— Что ж, хоть в этом наши взгляды сходятся. Однако предупреждаю. — Леди Анабелла пронзила меня яростным взором и, стиснув кулаки прошипела. — Не вздумай отобрать у меня еще и сына, иначе пожалеешь! Я сегодня уже поняла, что он неравнодушен к тебе. Но ваш проклятый род и так лишил меня отца, нормальной семьи и мужа, разрушил жизнь брата, поэтому сделаю все, что в моих силах, но никогда не позволю Алу связать свою судьбу с тобой!