Тайна моих снов

Когда вернулась в свои, теперь уже очередные бывшие, покои, то Мэг полностью управилась и, передав сумки Саванну, мы спустились в холл. Там меня ждал еще один сюрприз.

— Леди Лилианна! — Воскликнула повариха Зарина, утирая слезы платочком. — Как жаль, что вы покидаете нас! Мы будем скучать!

— Прощайте. — Склонился Костимир и смущенно отвел глаза. — И простите, если чем обидел вас.

Затем он быстро вытянул дрожавшую руку, которую до этого прятал за спиной и срывающимся от напряжения голосом обратился к Саванну.

— Лорд Гаридан, лорд Шандабар приносит свои извинения за то, что ему пришлось воспользоваться вашим фамильным перстнем и вашими документами.

Юноша, скрывая радостный блеск глаз, важно кивнул и забрал принадлежащие по праву вещи. Несомненно, кольцо было ему очень дорого, так как он, не сдержавшись, ласково погладил сияющий рубин и гулко сглотнул вставший в горле ком.

— Вот, это вам в дорогу. — Протянула Зарина увесистую корзину с пирожками Мэг, которую тут же крепко обняла. — Счастливого пути.

— Спасибо вам зав все. — Ответила я и поцеловала кухарку в пухлую щеку, отчего она даже немного растерялась и вновь заплакала.

— Прощай, Костимир. — Ласково обратилась к парню, и мы быстро покинули этот замок, который оставил после себя неоднозначные впечатления, как, впрочем, и его обитатели.

Во дворе уже ждали лошади и мы, не теряя ни секунды, выехали к внешним укреплениям, где нас встретил отец с братом и воины, прибывшие мне на выручку. Витор, бледный и покрытый испариной, довольно кивнул, глядя в мои полные страданий глаза, так как видимо до последнего переживал, что я могу остаться здесь, наперекор воле родителя.

— Ты выдержишь дорогу? — Взволнованно спросила, на мгновение, забыв о своих проблемах.

— Лекарь знает свое дело, Лили. До постоялого двора на границе доберусь, а там посмотрим.

— Тогда в путь. — Прошептала сама себе и выехала в распахнутые ворота. Почувствовала на своей спине обжигающий взгляд Аллиния и только огромным усилием воли не развернула лошадь и не бросилась к нему в объятия. Мое бедное сердце разрывалось на части от невыносимого отчаяния и горя, и, пока замок не скрылся за горизонтом, продолжала беззвучно шептать: «Я забуду тебя. Я обязательно забуду тебя». Только сколько бы ни повторяла эти слова, шестое чувство подсказывало, что это невозможно…

Глава 22

До границы добрались достаточно быстро, даже не смотря на то, что постоянно останавливались из-за Витора, которому становилось все хуже с каждой минутой. От быстрой скачки рана кровоточила и болела, но он стойко держался в седле из последних сил. Глядя в его бледное, искаженное мукой лицо, в очередной раз мысленно послала к дьяволу Аллиния и всю его семью. И он говорил, что знал, куда наносил удар! Изверг! Получается, он целенаправленно подверг брата мучениям! Разозлившись, и кипя негодованием, всю дорогу ругала его про себя, так как брата было невыразимо жаль. И даже не заметила, что находясь в праведном гневе, намного легче стало переносить мысль о неизбежном расставании.

Но вот мы вновь оказались в маленькой, но ухоженной, утопающей во всевозможных цветах деревушке, через которую еще не так давно проезжала в противоположном направлении, находясь в неведении о своей дальнейшей судьбе. И теперь, спустя время, снова не знала, что ждет впереди, а сердце и вовсе оказалось разбито, а душа растревожена.

— Леди Лилианна, позвольте, помогу вам. — Саванн протянул руку и я, благодарно улыбнувшись, быстро спешилась. За те несколько часов, что длился наш путь, мы с ним перебросились едва ли парой ничего не значащих фраз, так как находились в сильнейшем нервном напряжении из-за ухудшившегося состояния Витора. Хвала Господу, что он все же смог добраться до постоялого двора! Мы не стали мучить его долгой проверкой на границе и решили на время остановиться в первом попавшимся, более менее, приличном постоялом дворе, которым, конечно же, оказался «Сладкий отдых». Сколько пробудем здесь, было неизвестно, так как пока ему не станет заметно лучше, в путь ни за что не тронемся!

Пока оглядывалась, выискивая глазами отца, Саванн уже помог спешиться брату и проводил его внутрь помещения. Уже начала волноваться, куда неожиданно исчез родитель, как он выехал из-за угла одного из домов в сопровождении грузного розовощекого лекаря с внушительной лысиной. Приблизившись, он быстро отдал распоряжение половине воинов отправляться домой, а половине располагаться на конюшне, после чего, велев следовать за ним, поторопился в гостиницу.

Хозяин, встречая высокородных постояльцев, рассыпался в льстивых комплиментах и лживых переживаниях за здоровье раненого и доложил, что уже устроил Витора в самых лучших покоях и незамедлительно проводил туда лекаря. Отец, тяжело опустившись на стул в общей комнате, дал знак принести ужин и печально посмотрел в мои глаза.

— Ты изменилась, Лили. — Тихо проговорил он с таким надрывом, что у меня даже сердце сжалось, а во рту мигом пересохло.