Тайна Мумии

Бартон, главный служитель, припомнил, как разговаривал с Робинсом на верхней площадке лестницы этрусского зала. При нем никто не выходил, но посетитель мог покинуть зал незаметно для него или Робинса.

— Вы трое, обыщите весь зал и выясните, есть ли признаки того, что кто-то там прятался, — живо распорядился куратор. Затем он с улыбкой повернулся к сержанту и инспектору.

— Мне думается, все это окажется совершенной чушью! — сказал он. — У нас и прежде бывали похожие таинственные происшествия.

Не успели эти слова сорваться с его губ, как в зал в полно расстройстве чувств вбежал сотрудник музея, известный антикварный эксперт.

— Боже мой, Питерс! — еле выдохнул он. — Похищена ваза Риенци!

— Что?! — недоверчиво вскричали все в один голос.

— Круглую верхушку витрины вырезали и затем ловко приладили на место, а в витрину вместо вазы поставили неплохую подделку!

Без лишних слов все помчались наверх, в зал с вазой; в Музее Грейт-Портленд Сквер он на самом деле является частью египетского зала. Ваза Риенци не превышает по размеру обычную чашку для завтрака, но всему миру известна ее баснословная ценность. Ее похищение казалось невозможным, невероятным. Однако в зале, посреди толпы взволнованных служащих, высилась пустая витрина, а поддельная ваза переходила из рук в руки.

Никогда еще стены музея не видали подобной сцены! Кураторы, служители, все до единого словно лишились рассудка. «Что же делать?» — спрашивали они сами себя и друг друга. Менее чем через полчаса двери музея должны были распахнуться перед посетителями, и отсутствие знаменитой вазы непременно будет замечено. Именно в этот момент, когда все говорили одновременно, один из служащих, стоявший у настенной витрины, вдруг поднял палец.

— Тише! — сказал он. — Слушайте!

Внезапная тишина установилась в зале; можно было расслышать торопливые шаги в других помещениях музея. И тогда откуда-то из глубины стеклянных витрин, расставленных по залу, донесся тихий стон, поразивший и без того взволнованных слушателей. Быстро нашлись ключи, а с ними было сделано и второе удивительное открытие этого утра.

В большом деревянном футляре египетской мумии, связанный, с кляпом во рту, был заточен человек!

Нетерпеливые руки принялись его развязывать; принесли нашатырь, поскольку пленник казался очень ослабевшим. Он был полуодет и тяжело дышал через нос, как выпивоха, забывшийся пьяным сном. Все с нетерпением ждали, пока он очнется — ведь только он мог пролить свет на глубокую тайну. Придя в чувство, он сумел рассказать до разочарования мало. Его звали констебль Смит, и ночью он дежурил в египетском зале. В первый час дежурства, вскоре после того, как в подвальном этаже поднялась тревога, кто-то самым таинственным образом напал на него во время обхода зала. Противника он не видел: тот обхватил его сзади, и констебль был лишен всякой возможности сопротивляться. К ноздрям констебля поднесли непонятное вещество со сладковатым запахом, и больше он ничего не помнил; пришел он в себя, находясь внутри футляра! Таковы были все его показания. Излагая обстоятельства этого примечательного дела, следует отметить третье и последнее открытие. Трое служащих, которым было приказано обыскать этрусский зал, обнаружили ворох старой одежды: ветхий цилиндр, потертый сюртук, залоснившиеся брюки и пару туфель с эластичными вставками. Одежда была свернута в узел и втиснута между стеной и высокой статуей, где ее, очевидно, не заметил никто из осматривавших зал ранее. На этих скудных сведениях и приходилось основывать расследование. Египетский зал был закрыт на неопределенный срок «по причине ремонта». Больше никто не мог сообщить ничего существенного. Несколько свидетелей дали одинаковое описание гулко кашлявшего незнакомца в потрепанной одежде; но вместе с тем стоит заметить, что ни один из них больше его не видел. Инспектор, сержант и пожарный торжественно поклялись, что на протяжении ночи, на исходе каждого часа, посещали египетский зал — где, как обычно, дежурил констебль! Смит не менее торжественно клялся, что его в первый же час дежурства одурманили и вслед за тем заточили в футляре для мумии.

Похищение вазы было с тщанием скрыто от газетчиков, хотя в последующие дни музей буквально кишел детективами. Когда пошла вторая неделя и египетский зал по-прежнему оставался закрыт, посвященные в тайну начали перешептываться о том, что скандала не избежать. Роль констебля Смита в загадочном деле виделась чрезвычайно подозрительной. В этот-то волнующий момент, когда начинало уже казаться неизбежным, что скорая на огульную критику публика вот-вот узнает о похищении вазы Риенци, некоторые высокопоставленные лица заявили, что ваза была лишь временно выведена из экспозиции, причем ночные дежурные не имели никакого отношения к ее исчезновению!

Это заявление породило несколько странных теорий. Одни утверждали, что ваза вовсе не покидала стены музея! Другие доказывали, что ее передали в залог иностранному правительству!