Тайна Мумии

По возвращении в Луксор мы посвятили все свободное время разработке и изготовлению костюмов и декораций; я должен был как можно скорее написать текст пьесы. Сам по себе он лишен литературных достоинств; но когда, несколько дней спустя, он был зачитан под звездным небом в нашем каменном театре, тихие и взволнованные голоса дам и странные, пронзительные, как крик ястреба, тона нашего знаменитого любителя придали им таинственное и многозначительное звучание.

Мы назначили день постановки и пригласили друзей на вечер в Долину цариц, дабы лицезреть явление призрака великого фараона. За несколько дней до этого события мы снова перебрались в наш лагерь в пустыне.

Несколько вечеров спустя мы устроили репетицию, но увы! стоило только миссис Смит произнести вступительные слова, как ее поразила страшная резь в глазах; менее чем через два часа она впала в горячечный бред. Рассказ о том, как ее несли в темноте по пустынным полям и перевезли через реку в наш дом в Луксоре, показался бы изложением ночного кошмара. На следующий день было решено, что ее следует немедленно отправить в Каир, так как было очевидно, что она страдает крайне опасной формой офтальмии^{55}; мы очень боялись, что она может потерять зрение. В тот же день моя жена слегла с серьезным заболеванием и также была незамедлительно отправлена в Каир. На следующее утро у мистера Смита начался небольшой жар, а вскоре после этого я заболел инфлюэнцей. Мистер Огилви, возвращаясь к себе на поезде, угодил в неприятную аварию, в которой его мать сильно повредила ногу. Так и случилось, что ни один из нас не смог принять участие в назначенном спектакле.

Несколько недель зрение миссис Смит и жизнь моей жены висели на волоске, и мы не раз теряли всякую надежду. К счастью, со временем обе полностью выздоровели; но никто из нас не испытывал ни малейшего желания вернуться к репетициям. Многие наши друзья были склонны видеть в наших несчастьях наказание богов и духов Древнего Египта; но им не стоит забывать, что спектакль намечался патетический и торжественный, без каких-либо намеков на бурлеск. Что касается меня, то я, как уже говорилось, не считаю, что в поисках объяснений нашей трагедии исключено всякое вмешательство такого весьма недооцененного фактора человеческой жизни, как совпадение; но я далек от того, чтобы высказывать собственное мнение об этом предмете. От верящих в злые козни древних мертвецов я слышал в Египте самую абсурдную чепуху; но вместе с тем, в данном вопросе мой разум открыт для любых возможностей.

Петр Аландский РУКА МУМИИ (1924) {56}

… — Убийство Роберта Дойля, знаменитого английского ученого! По подозрению арестован доктор Уильсон!

Кричали газетчики утром 24 нюня 1906 года на улицах Лондона.

Газеты покупались нарасхват, но никаких подробностей происшествия в газетах не было. Сообщалось только, что убийство Дойля было совершено в его собственной вилле и обнаружено поздно вечером 23-го и что арестован по подозрению друг покойного, хорошо известный в Лондоне доктор Уильсон. Рядом с трупом Роберта Дойля лежал опрокинутый несгораемый шкаф. Когда полицейские подняли шкаф, под ним оказалась размозженная, совершенно сухая кисть человеческой руки. У стены на столе, приспособленном для анатомических работ, был найден обнаженный труп мужчины. Он был, как это выяснило предварительное следствие, вывезен Дойлем 22-го из Центрального морга для научных работ.

Дело было поручено опытному следователю Джемсу Джекннгу, который немедленно и приступил к допросу доктора. Доктор, решительно отрицая свою виновность, давал такие странные объяснения, что следователь счел необходимым подвергнуть его экспертизе психиатров. Но психиатры признали доктора психически нормальным, причем, однако, засвидетельствовали, что нервная система доктора чем-то сильно потрясена.

И 2 июля 1906 гола доктор Уильсон предстал перед судом.

……………………………………………………………….

……………………………………………………………….

Большая зала суда была полна самой фешенебельной публикой. Присутствовало немало представителей и научного мира: доктор имел прекрасную практику в аристократических кругах, а Дойль был хорошо известен своими трудами лондонским ученым. Он прославился замечательными открытиями по вопросу о древнеегипетских способах бальзамирования.

Еще не окончив своего труда, Роберт Дойль сделал несколько интересных докладов по этому вопросу и пришел к таким неожиданным выводам, что об его трудах заговорили ученые всего мира.

Окончания его работы ждали с нетерпением. Но вдруг Роберт Дойль оставил шумный Лондон и переехал в свою загородную виллу, где у него была небольшая, но хорошо оборудованная лаборатория. Этому отъезду не очень удивились, — Роберт Дойль слыл большим оригиналом. Он и в Лондоне жил очень уединенно, редко выезжал и к себе принимал только немногих друзей, из которых самым близким был доктор медицины мистер Арнольд Уильсон.