Тайна Нефертити

Я сорвалась с места и тут же остановилась, поняв, что ничем не смогу ему помочь, оставалось лишь наблюдать, терзаясь собственной беспомощностью. Ахмед больше не пытался нащупать левой рукой какую-нибудь неровность, понимая, что от малейшего движения другая его рука все больше соскальзывает к самому концу тонкой витой веревки. Джон бросился к краю обрыва, но Майк не стал ждать его указаний или советов, и, когда я увидела, что он делает, по моей спине, несмотря на палящий зной, побежал озноб.

Воспользовавшись той же самой веревкой, Майк передвигался по ней с осторожностью паука, спускающегося по паутине, стараясь как можно меньше трясти покачивающееся внизу тело человека, чья жизнь висела на волоске.

Я боялась вскрикнуть. Мне казалось, что даже от вибрации воздуха обе фигуры сорвутся с невидимой нити паутины. Я смотрела на Ахмеда, не отрывая глаз, словно мой взгляд мог удержать его на конце веревки. Я прижала руку к груди, но в этом жесте не было ничего театрального — я просто не могла вдохнуть воздух, точно он превратился в вязкую жидкость.

Когда обутые в ботинки ноги Майка оказались над головой Ахмеда, Майку предстояло самое трудное — нагнуться и схватить юношу, не выпуская веревки из рук. Я не представляла себе, как он собирается это проделать. Тело Ахмеда теперь было совершенно неподвижно, рукав левой руки казался пустым.

Обе фигуры застыли, будто нарисованные на стене какой-нибудь гробницы фигуры древних египтян. Я не сразу поняла, что голос, тихо бормочущий какие-то слова, которые, вероятно, должны были означать молитву, хотя скорее походили на проклятия, принадлежит мне. Я вцепилась зубами в нижнюю губу, и в этот самый момент Майк сделал движение. Он согнулся пополам, точно на шарнирах, и, дотянувшись длинной рукой до запястья Ахмеда, обхватил его пальцами. Когда Майк наклонился, его шлем от солнца слетел с головы и, глухо подскакивая, докатился до дна вади двумястами футами ниже.

Ахмед, по-прежнему безвольно висевший, словно тряпичная кукла, был на какое-то время спасен, но ситуация оставалась все такой же пугающе ненадежной. Будто переломившись пополам, Майк довольно крепко держался за веревку одной рукой, однако другую его руку всем своим весом тянуло вниз тело Ахмеда. Чтобы выпрямиться из такого положения, держа парня силой мускулов всего одной руки, нужно было быть Геркулесом.

Я закрыла глаза, чтобы не видеть, как они будут падать. Но не смотреть было невозможно. Когда я открыла глаза, солнце на какое-то время ослепило меня.

Потом я увидела Джона. Он стоял на краю обрыва в своей излюбленной позе руки в боки и смотрел вниз. Его поза выглядела расслабленной и беспечной, несмотря на то что носки его ботинок выступали за край пропасти. Меня это настолько разозлило, что я не сдержала крик, который так долго подавляла.

Он бросил взгляд в моем направлении, как мне показалось, пожал плечами и не долго думая соскользнул вниз.

Я снова завопила, на этот раз протестующе и возмущенно. Его самонадеянность никогда не была столь вопиющей. Вероятно, он смело полагал, что без труда справится с ситуацией, а в действительности дело кончится только тем, что вместо двух бездыханных тел внизу на камнях будут лежать три.

Для человека без страховки он передвигался слишком быстро и неосторожно. Из-под его рук и ног то и дело выскальзывали обломки мягких пород и катились вниз, едва не задевая голову Майка. Джон спускался параллельно веревке в десяти или более футах от нее. Майк не двигался. Стоит ему сделать хоть движение, подумала я, и его руки разожмутся. Угол между его торсом и ногами, обхватившими веревку, казался все острее, словно его изо всех сил тащили вниз.

За считанные секунды Джон был на одном с Ахмедом уровне, но еще слишком далеко, чтобы дотянуться до него. Он поставил одну ногу всей подошвой на отвесную стену каньона и, оттолкнувшись от нее, воспарил в воздухе.

Именно так это выглядело с того места, где я стояла. Его руки и ноги выпрямились и напряглись, тело изогнулось так, что оказалось почти параллельно краю обрыва. Я попыталась снова закрыть глаза, но веки меня не слушались. Колени подогнулись, и я дрожа села на острый обломок скалы, даже не почувствовав его под собой. Все увиденное выглядело как в замедленной съемке, напомнив мне один из тех старых немых фильмов с участием Гарольда Ллойда, или Чаплина, или еще кого-то, когда герой висит на крыше небоскреба в нелепой, невероятной позе, держась только носками ботинок.

Но вот время ускорило свой бег, и я поняла, но слишком поздно, чтобы получить от этого удовольствие, что этот маньяк собирается делать. И ему это удалось. Его тело описало дугу и приземлилось на каменной стене как раз под Ахмедом. Когда правая рука юноши выпала из онемевшей руки Майка, Джон успел обхватить его за талию. От толчка они несколько секунд угрожающе раскачивались, но самое страшное было позади.