Тайна Нереиды

Камилл с Титом неподалеку наполняли бутылки из-под вина «коктейлем для Чингисхана» – смесью бензина, керосина и смолы. От этой смеси осадные машины замечательно горели. Камилл скинул тунику, оставшись только в кинктусе [98]. Плечи его стали коричневыми и обгорели до пузырей. Кожа шелушилась и слезала белыми шкурками. Среди римлян вдруг прошел слух, что раны на загорелой коже срастаются быстрее и без осложнений. И теперь многие преторианцы разгуливали по внутренней крепости нагишом, принимая солнечные ванны.

Квинт подошел и сел рядом.

– Поздравляю, ты по-прежнему Цезарь.

– Что? – Элий не сразу понял, о чем говорит его агент (или его друг) – он уже и сам не знал, кем считать Квинта.

– Криспина родила девочку.

– Не рановато ли? По срокам столь радостное событие ожидалось через месяц.

– Как видно, Криспина торопилась, желая угодить императору. Да нет, не рано. Ведь они спали еще до свадьбы. Роды в срок. Но девочка Руфину не нужна, – ухмыльнулся Квинт и подмигнул Элию.

– Значит, теперь Август придет нам на помощь, – сделал свой вывод Цезарь.

– Будем надеяться.

Элий поднялся и принялся расхаживать по двору. Неожиданно остановился, хлопнул в ладоши. Квинт не сразу понял, что Элий смеется.

– Я же сказал – Нисибис не падет, пока я здесь!

В ответ Квинт пожал плечами.

– Нисибис не падет! – крикнул Элий.

Камилл поднял голову и с изумлением посмотрел на Цезаря. А Тит продолжал заниматься своим делом.

III

В эти дни никто не видел префекта ни на улицах города, ни на стенах. Пошел даже слух, что префект удрал из Нисибиса. Но известие было ложным. Префект Дионисий не выходил из дома. Зато постоянно слал Рутилию гонцов с указаниями или просил сказать, когда же уйдут варвары. Но варвары не уходили.

Тогда префект стал требовать Рутилия к себе. Трибун откладывал встречу со дня на день, но наконец решился. Элий пошел с ним.

В таблине префекта царил полумрак: ставни были плотно закрыты, тускло горящие масляные светильники почти не давали света. Было невыносимо душно.

– Надо сдать город… – Дионисий чуть не плакал. – Я устал… Все устали… Держаться больше нет сил… – префект заломил унизанные перстнями руки. – Устал… И вы устали… вы тоже… варвары нас пощадят.

Он схватил бутылку и наполнил бокал до краев. Выпил залпом, пролив ликер на шитые золотом одежды.

Цезарь молчал. Рутилий тоже.

– Я вчера был на стене… Это чудовищно… То, что происходит, чудовищно… в двадцатом веке… – Дионисий по-настоящему всхлипнул.

– Чудовищно, – подтвердил Рутилий.

– Так мы сдадимся?

– Нет.

– Почему?

– Потому что здесь Цезарь. Ты просил его остаться. Мы остались. Теперь Нисибис не может сдаться.

Дионисий растерялся.

– Но это… это… так нельзя… – пробормотал, запинаясь.

– Нисибис нельзя сдать.

– Я сдам город! Своей властью! – взвизгнул Дионисий и кинулся к двери, будто собирался немедленно бежать на стену.

– Только попробуй подойти к воротам, и я тебя пристрелю. – Рутилий вынул пистолет из кобуры и взвел курок.

Дионисий попятился.

– Нисибис будет сопротивляться, – сказал трибун, но пистолет не убрал.

– Сколько? – выдавил Дионисий.

– Сколько сможет.

– Говорят, Дионисий построил в своем саду бункер и надеется там укрыться, если стены падут, – сказал Элий, когда они вышли из дома префекта.

– Ну его к воронам, – буркнул Рутилий. – Хочешь финикового ликера, – он протянул флягу Цезарю. Тот сделал глоток. Сам Рутилий приложился изрядно. – Руфин через пять дней будет здесь. Осаду снимут. Тебе на голову наденут дубовый венок в награду за спасение римского гражданина. Римляне будут носить тебя на руках. Скавр даст тебе чин трибуна…

– Да ну… – засмеялся Элий.

– А может даже легата. Эрудий назовет тебя братом, а Месопотамия будет тихо ненавидеть.

– Почему ненавидеть? – удивился Элий.

– Такая у них традиция. Скажут, что ты привлек сюда монголов своим появлением. – Рутилий вновь глотнул из фляги.

Глава XV Новые игры Квинта

«Сегодня день Юпитера Злого».

«Я нахожу, что рождение у Руфина дочери – благо. Элий остается Цезарем, он рассудителен, честен, смел», – заявил вчера старейший сенатор Макций Проб. – История Второго тысячелетия знала немало примеров, когда титул императора доставался не прямому наследнику. Главное – сохранить равновесие между властью императора и сената. И в данном случае Гай Элий Мессий Деций – наиболее подходящая фигура».

«Курс римского сестерция по-прежнему падает по отношению к британскому фунту и сестерцию Новой Атлантиды».

«Акта диурна», 12-й день до Календ июня [99]

.

I