Тайна Несвижского замка

Родной город покойного профессора Фролушкина встретил приезжих, среди которых затесался и главный последователь его философского учения, мелким, моросящим, нудным дождём.

Вот надо же: по всей Белоруссии – невыносимая жара, солнце и полное отсутствие осадков, а здесь, на «диком» западе, всего в сотне километров от столицы, – густой туман, нависающие над дворцами и костёлами пузатые серые тучи, бесконечная сырость под ногами…

Что за аномалия?

Лаврентий Фомич объявил, что первым делом хочет проверить, как несут службу его подчинённые и справляются ли они с ведением служебной документации; а ещё, пользуясь моментом, собрать небольшой мобильный отряд для оцепления той местности, где будут проходить работы по обнаружению (и, как следствие!) подъёму на поверхность сокровищ Радзивиллов.

(А как же иначе? Без вооружённой охраны в таких случаях не обойтись!)

Мол, на всё про всё это потребуется не более часа.

– А ты чем займёшься в это время? – спросил он Ярослава.

– Проведаю Ядвигу Мечиславовну, – недолго думал Плечов.

– Ладно… Бери мою машину вместе с водителем. Быстрее будет…

* * *

Хозяйка оказалась дома.

Несмотря на то что с небес на землю продолжали периодически спадать единичные, тёплые и ласковые водяные струйки, она возделывала грядку на заднем дворе, совершенно не обращая внимания на шикарный автомобиль, застывший у забора как раз напротив входной калитки.

Заметив это, водитель, не мудрствуя лукаво, положил руку на клаксон.

Мощный звук разрезал тишину вечно тихого, будто впавшего в спячку, провинциального городка, распугивая стаи птиц и одновременно принуждая к лаю десятки (или даже сотни) соседских собак.

Но на слабослышащую немолодую пани это никакого действия не возымело. Как ни в чём не бывало, она продолжала что-то делать в огороде, негромко напевая себе под нос какую-то подзабытую мелодию с часто повторяющейся фразой «О, мой розмарин».

Если бы Плечов находился чуть ближе, то мог бы разобрать её смысл, предельно простой и жутко печальный, как почти у всех старинных военных песен: юноша, предложивший девушке руку и сердце, получает отказ и от горя записывается в уланы…

Но Яра был далеко. Как уже упоминалось – с другой стороны дома. И поэтому не мог разобрать слов.

И докричаться до старушки – не мог.

Что делать?

Он вышел из машины и хлопнул дверцей так, что чучело, «окопавшееся» прямо перед лицом старательной земледелицы, казалось, вздрогнуло и зашаталось.

А бабке – хоть кол на голове теши!

– Ядвига Мечиславовна, ау!

– Кто это? – женщина повернула голову и упёрла всё ещё яркий и по-прежнему очень любознательный взгляд в стройную фигуру молодого мужчины, только-только вошедшего в калитку и теперь направляющегося в глубь придомовой территории. – Простите, пан, я стала плохо видеть… А голос у вас красивый, мужественный и очень знакомый.

– Это я, Плечов, – подойдя ближе, представился агент, как и полагается в подобных случаях, вежливо наклонив острый подбородок.

– Ярек, родной! – Она вытерла руки об подол и бросилась на шею нашему главному герою. – Где ты так долго пропадал, сынок? Ой, простите, можно вас так называть?

– Конечно, моя родная…

– А как пан профессор? Слыхала, его ранили…

– Да. И, к сожалению, смертельно. Теперь он лежит в шкатулке рядом с супругой – о таком одолжении Фёдор Алексеевич попросил ещё при жизни…

– Ой, бяда, бяда… Что ж… Няхай[19] спочивает с Богом! А ты надолго к нам?

– Как получится…

– Живи, сколько хочешь, места у меня достаточно. Всем хватит.

– Вы, милейшая Ядвига Мечиславовна, неправильно меня зразумели…[20] Останусь я в Несвиже или нет, зависит от многих факторов и, прежде всего, от результатов наших сегодняшних исследований.

– Опять будешь искать апостолов?

– Откуда у вас такая конфиденциальная информация, паважаная[21] пани? – улыбнулся Ярослав.

– После вашего с профессором отъезда весь город только об этом и гудит.

– Что ж, придётся сделать чистосердечное признание, которое, по понятным причинам, должно будет смягчить моё наказание… Я действительно уже много лет подряд безуспешно пытаюсь обнаружить пропавшие сокровища. Найду – уеду с ними в Минск, нет – останусь здесь на неопределённый срок. Если вы не против, конечно…

– Не против? Да я буду молиться о том, чтобы не… – старушка собралась сформулировать свою мысль, но вовремя сообразила, что желать неудачи человеку, которого ценишь и безгранично уважаешь, всё-таки неправильно, и резко сменила акценты. – Нет, пускай всё-таки тебе повезёт! Но вечером всё равно приходи.

– Хорошо. Обещаю. Обязательно будем.

– Ты не один?

– Нет. С одним нашим общим знакомым.

– Этим осатанелым наркомом?

– Так точно!

– Зря ты с ним связался. Страшный человек, боюсь я его! Точнее, опасаюсь – бояться в моём возрасте, сам понимаешь, уже нечего. Ну да что поделаешь… Заходите, попьём чайку – разгоним тоску…

– Непременно… Но только после работы.

– Ладно. Буду ждать!

11

У входа в подземелье оставили двух местных чекистов. Ещё одного, самого бывалого и, кстати, до зубов вооружённого, на всякий случай прихватили с собой.