Тайна объекта «С-22»

Уже вторую неделю тюрьма глухо волновалась. В передачах с «воли» один за другим шли «грипсы [29] », а по ночам заключенные торопливо стучали в стены камер или, намотав шнурок на ручку швабры, перебрасывали от окна к окну «коня», так что тюремной цензор зря трудился, кромсая газету ножницами.

Сутки назад стало известно, что Германия начала войну, и этих суток коммунистам, сидевшим за решеткой, оказалось достаточно. Всю ночь шел сплошной перестук, а днем, перед прогулкой, сбившись в кучу при выходе, заключенные торопливо шептались между собой. И даже на самой прогулке, шагая привычной цепочкой вокруг трубы, торчавшей посередине тюремного двора, то один, то другой быстро кидал товарищу несколько слов.

Решение было принято, и теперь председатель тюремного комитета Малевич напоследок продумывал все еще раз. Наконец, перестав шагать, он остановился возле двери и, обведя взглядом товарищей, негромко сказал:

– Значит, стучим…

Малевич резко повернулся и забарабанил кулаками по оббитой железом двери. Тотчас в конце кафельного коридора загромыхали тяжелые сапоги надзирателя. Загремел замок и «отделовый», войдя в камеру, окинул всех взглядом из-под окованного козырька.

– Пане отделовый, – начал Малевич, и его товарищи немедленно встали. – Мы просим передать пану начальнику, что часть денег с нашего депозита надо передать на ЛОПП [30] .

– Добже… – Отделовый зачем-то поправил свою круглую фуражку и кашлянул. – Скажу…

Надзиратель еще возился с замком, а в дверь противоположной камеры уже застучали требовательно и громко.

– Ну, кажется, пошло… – Малевич отошел к столу и, опустившись на табуретку, вслух сказал самому себе: – Интересно, как они это воспримут?

Начальник тюрьмы пришел неожиданно быстро. Снова лязгнул замок, дверь распахнулась настежь, и в камеру, оставив отделового на пороге, уверенно вошел высокий сухощавый майор, затянутый в ящеричный мундир.

– Дзень добрый… Мне передали, что вы хотели меня видеть.

– Так, пан начальник! – Малевич зажал тюремную бескозырку в кулак и вышел на середину. – Я и мои товарищи просим администрацию принять от нас по одному злотому на противовоздушную оборону.

– Дзенькую…

Начальник кивнул и выжидательно посмотрел на Малевича. Судя по всему, он уже догадался, что заключенные-коммунисты позвали его не только за этим.

– Еще мы просим, если будет необходимость, взять все деньги с нашего депозита в фонд обороны. – Малевич выждал несколько секунд и закончил: – И еще, пан начальник. Мы просим разрешить нам с оружием в руках защищать Ржечь Посполиту от фашизма.

– Дзенькую… – с лица начальника исчезла настороженность. – Я с радостью принимаю от вас заверения в верности. Ваш денежный взнос будет принят. Что касается армии, то это решаю не я, но просьбу вашу передам. Обязательно.

Начальник коротко вздернул голову и, уже шагнув к выходу, задержался.

– Как я понял, в других камерах мне скажут то же самое… Пан Малевич, если вашу просьбу удовлетворят, это будет рота? Две?

– Батальон, пан начальник!

– Ого, – на губах тюремщика мелькнула двусмысленная улыбка. – Пан Малевич, не могли бы вы немного проводить меня?

Малевич удивленно посмотрел на товарищей, потом на сразу вытянувшееся лицо отделового и, коротко кивнув, шагнул к двери.

В конце коридора, на площадке, майор неожиданно остановился и замер, глядя невидящими глазами в лестничный проем, забранный мелкой стальной сеткой. Малевич, шедший следом, застыл в ожидании. Наконец начальник повернулся к нему и глухо спросил:

– Пан Малевич, это ведь вы – председатель комитета?

Малевич сразу насторожился и выжидательно протянул:

– Не понимаю, пан начальник…

– Значит, вы… Вы слышали, что кричал во дворе арестованный Меланюк? – На лице тюремщика появилось странное выражение. – Мне куда его причислять? К вам?.. Или…

Майор поднял палец вверх и показал на третий этаж, где сидели только националисты. Малевич замер. Всего четыре дня назад он получил «грипс», касавшийся только Меланюка, и теперь тщетно пробовал догадаться, как начальник смог об этом пронюхать. Да, вопрос был задан явно неспроста, и Малевич решил состорожничать.

– Пан начальник, в камере я много сплю…

– Значит, слышали. Пока он сидит в одиночке, но могу и перевести… – Начальник бросил на Малевича быстрый, испытывающий взгляд. – Например, к вам.

– Ну что ж… – Малевич наконец решился. – Нас на нарах четверо, найдем место и пятому…

– Значит, признаете своим?

– Пан начальник, вы же умный человек…

– Боюсь ошибиться… Если бы не ваше заявление… – Майор в упор посмотрел на Малевича. – Поймите, Меланюк проходит по делу, которое сейчас может стоить ему головы…

* * *

Хотя война не явилась для пана Казимира неожиданностью, однако мысль о ней сначала не укладывалась у него в мозгу. Тем более, с самого начала стали поступать неутешительные известия, и даже обещанное вступление в войну Франции и Англии ожидаемого перелома в ход боев не принесло. Ко всему прочему майор не получил еще ни одного сообщения или приказа. Оставалось форсировать работу на объекте, но инженер Брониславский и без вмешательства пана Казимира делал все возможное.