Тайна одной башни (сборник)

— Правильно! — в восторге кричат в один голос Аленка и Мишка и вскакивают, чтобы немедленно привести приговор в исполнение.

Но Петрусь опережает их, взвивается пружиной и со всех ног пускается вдоль берега наутек. Все четверо гонятся за ним, только пятки сверкают на солнце. Ленька, которому уже наскучила роль строгого командира, с задорным боевым кличем мчится впереди всех. Петрусь мечется из стороны в сторону, виляет между кустами. Потом, видя, что от погони все равно не уйти, поворачивает прямо к реке…

Бу-ух! — брызги искристой завесой встают перед Петрусем, вспыхивают радугой, и он бросает свое тело в эти радужные огни, в прохладные объятия реки. Вслед за ним с шумом, смехом и криками бросаются в воду остальные…

Накупавшись вволю, ребята вышли на берег и снова уселись в кружок, подставив спины и плечи ласковому солнцу.

— Вот что, — говорит Ленька, — поваляли дурака и хватит. Мы с Аленкой сейчас поплывем на «Стреле» в Стоговичи — нужно скорее рассказать обо всем Роману Ивановичу. Тебе, Миша, и тебе, Олег, задание — не спускать глаз с Сеньки. А ты, Петрусь, слетаешь в поле к брату и попросишь, чтоб он дал нам на вечер мотоцикл. Может понадобиться. Ну как, идет?

— Можно и так, — не возражает Петрусь.

ДЕРЖАТЬСЯ, КАК ЗИГАНШИН!

И вот Ленька с Аленкой плывут на «Стреле» в Стоговичи. Ленька — на веслах; он равномерно откидывается туловищем назад, потом наклоняется вперед. Со стороны кажется, что гребет он без малейшего напряжения, но «Стрела» летит быстро, лишь мелкие волны с тихим плеском бьют в борта.

От Крышич до Стогович по реке путь неблизкий, километров пять, и, конечно, Леньке куда легче было бы пробежаться туда лесом. Но он боялся, что упустит Романа Ивановича, — тот мог поехать на своей моторке в Мозырь или куда-нибудь к рыбакам. А повидать Романа Ивановича нужно обязательно. Ведь теперь уже все известно: и сам преступник, и где он доставал тол… Удалось даже разгадать, как он ухитрялся собирать рыбу на реке и бесследно скрываться. Нужно рассказать инспектору обо всем этом, а заодно и о сообщнике Жигуна — Шепелявом с брандвахты, который за самогон привозил Сеньке тол…

Какие новые распоряжения даст им Роман Иванович?.. Ясно было одно: нельзя терять ни минуты. Сенька, разжившись толом, наверно, сегодня же снова выедет на ночной разбой. Нужно сделать так, чтоб это было в последний раз, чтоб теперь уже ему не удалось выскользнуть из рук рыбнадзора.

Все шло отлично, лишь одно тревожило Леньку: что-то все больше хмурилось небо, все сильнее дул встречный ветер. Еще дома, когда он шел с веслами мимо повети, его задержал дед. Спросил, куда он собрался и надолго ли.

Когда Ленька все ему рассказал, старый Савостей озадаченно покачал головой:

— Ох, внучек, не стоило бы сегодня далеко плыть. С самого утра у меня все кости ломит… К непогоде это…

Но тогда небо еще было высокое и чистое, светило солнце, и Ленька не придал значения дедовым словам. А вот, гляди ты, совсем немного времени прошло, а уже и солнце за облаками спряталось, и ветер разгулялся.

Хуже всего, что ветер дул против течения. Когда он, даже самый сильный, налетает сверху, больших волн на реке не бывает, ветер как бы приглаживает воду, и только мелкие барашки морщат поверхность реки. Встречный же ветер как будто вздымает воду пластами, волны с каждой минутой растут и наконец достигают таких размеров, что становятся серьезной угрозой для лодки.

Сначала, когда волны были еще не очень велики, Аленка в восторге шутила:

— Ух, Ленька, как здорово! Мы с тобой, как Зиганшин с друзьями в штормовом океане!..

Но вскоре стало уже не до шуток. Лодка все неохотнее подчинялась веслам, ее то вздымало вверх, то швыряло вниз, в черную пучину между волнами. Вооружившись рулевым веслом, Аленка, как могла, помогала Леньке. Все вокруг — и вода, и небо — потемнело, только белые барашки на гребнях волн зловеще перекатывались у бортов. Вода все сильнее заливала лодку, Ленька и Аленка уже промокли до нитки.

А с юга навстречу нашим путешественникам медленно ползла громадная черно-синяя туча. Она охватила почти полнеба, и Аленка не могла оторвать от нее испуганных глаз.

— Гляди, Ленька! — тряхнула она взлохмаченной, мокрой головой.

Ленька обернулся. Зловеще клубясь, туча приближалась к ним. Однако на лице у Леньки не отразилось и тени страха. Он лишь сжал губы и еще сильнее налег на весла.

— Слышь, Ленька! — стараясь перекричать порывы ветра, тронула его за плечо Аленка. — Давай повернем к берегу!.. Или вернемся давай…

Но Ленька гневно сверкнул на нее глазами:

— Ты что, струсила?.. А еще Зиганшина поминала! — И строго крикнул: — А ну, помогай!..

Аленка послушно схватилась за весло. Она так смутилась, что вовсе забыла про страх.

Ветер, как обычно перед грозой, так и надрывался от натуги. Пенные барашки срывались с гребней волн и белыми хлопьями летели над водой. Лодка, несмотря на все Ленькины старания, еле ползла. Вода вокруг клокотала, как в котле.