Тайна одной находки

Я не могу точно сказать, кто первый из наших гостей-тибетцев заговорил о том, что случилось в пустыне. Может быть, женщины со стеклянными бусами на бесчисленных косичках и медными амулетами на халцедоновых ожерельях. Может быть, прифрантившийся парень-пастух в ярко-желтом халате с бамбуковой дудочкой в руках. Может быть, сидевшие кучкой пожилые мужчины. Мы не понимали по-тибетски, и Ли Сяо передавал нам слова пожилого степенного Нгабо Туптена. В переводе Ли Сяо повествование Нгабо Туптена звучало примерно так.

В год «Железной птицы», как сказал лама, они бродили со своими стадами где-то к юго-западу отсюда, на полпути к озеру Нгангларинг-цо и горячему источнику. Не надо было пускаться в путь в этот день: снег и ветер означали потерю пищи; прилетевшие накануне в стойбище вороны хлопали крыльями и кричали, а это предвещало беду. Но якам и лошадям нечего было есть, а пять овец пали от какой-то болезни. Тибетцы решили покинуть стоянку и продвигаться к востоку, на зимовку в долину Богцанг-Цзенпо. На рассвете снялись с места и двинулись по равнине к скалам. Рассветный полумрак сгущался снежной метелью, и скалы едва проглядывали невдалеке… А дальше стряслось что-то странное. Откуда-то раскатился прерывистый рев, и впереди над идущим кочевьем вылетела из снежного вихря огромная светлая птица. Она пронеслась наискось над равниной, с размаху ударилась грудью о скалу и рассыпалась на куски. Никто никогда не видел такой птицы, и от ее удара о скалу пошел грохот, как будто она была железная. Перепуганный скот бросился врассыпную, и его долго потом пришлось собирать. Все были очень напуганы и поспешили удалиться от страшного места. В тот зловещий день кочевье не досчиталось трех яков, двух лошадей и десяти баранов. Потом от бескормицы пало еще много скота, а к концу года умер старик Хумбо.

Так с полузатаенной улыбкой в глазах перевел Ли Сяо рассказ Нгабо Туптена. Он и мы уже догадывались, о какой птице шла речь. Но когда это было? Из дальнейших расспросов установили, что «птица» разбилась в 1951 году. По случайному совпадению, 1951 год в ламаистском летоисчислении именовался годом «Железной птицы». Это особенно поразило суеверных тибетцев.

Мы с Васей переглянулись.

— Может быть, на этом самолете бежали из Лхасы американские агенты с этим, как его, Джонсоном, что ли? — сказал Вася. — Помнишь, Ван Син рассказывал нам о пропавших без вести американцах?

— Вполне возможно, — согласился я.

— Вероятно, по каким-то причинам они направились не кратчайшим путем на юг, в сторону Индии, а взяли курс через нагорье к западным границам.

В палатке при свете аккумуляторной лампочки мы рассмотрели карту. Как и вообще карты этих отдаленных, труднодоступных областей, она была малоподробной и приблизительной. В предполагаемом районе гибели самолета проходили отроги гop Ган-дис-ри. На юго-запад от него лежал обширный бассейн соленого озера Нгангларинг-цо. Где-то далеко в стороне пролегали старинные караванные тропы к западным границам Китая — в сторону Гартока, Рудока, верховьев Инда и священною озера Манасаровар. Судя по всему, перед нами был один из малоисследованных и глухих уголков Западного Тибета.

— Из рассказов Нгабо Туптена видно, — проговорил после некоторого раздумья Вася, — что авария произошла в конце лета. Насколько помню из нашей беседы с Ван Сином, Джонсон удрал из Лхасы как раз в августе. Если там не было других самолетов, а мне кажется, что их не могло быть, — то, значит, это следы исчезнувших американских агентов… Вот что, Алексей, давай-ка махнем туда завтра рано утром. Найдем остатки самолета и окажем добрую услугу китайским властям. Как говорит тибетская пословица: «Слова — пузыри, дела — крупицы золота».

— Едем, Василий! — ответил я, не раздумывая. — Кстати, следовало бы прихватить с собой проводником Нгабо Туптена.

Рано утром мы посоветовались с остальными членами своего отряда. Все они одобрили наш замысел. Нам предстояло проехать в оба конца километров триста — триста пятьдесят, и мы рассчитывали вернуться дней через пять-шесть. С большим трудом нам удалось уговорить Нгабо Туптена быть нашим проводником.

2

На юго-запад! Туда, где среди зализанных бушующими из века в век ветрами вишнево-красных или огненно-желтых отрогов Ган-дис-ри таятся остатки неизвестного самолета.

Злобно урча, взбирался наш вездеход на пологие скалы сухих безжизненных саев, с хрустом катился по сверкающим скатертям безводных солончаков или, тихонько пофыркивая, осторожно съезжал в просторные, заросшие кобрезией и осокой долины.

К месту аварии мы добрались только в конце следующего дня. Дико, безлюдно было кругом. На десятки километров вокруг — глушь, бездорожье да полные неразведанных богатств горы.

Выйдя из машины, мы неторопливо прошли вдоль скал. Нгабо Туптен, преодолевая суеверный страх, с любопытством шел за нами.