Тайна осенней звезды

В редакцию мы вошли под ручку. Шеф, увидев недотрогу Звягина, избегающего журналистов, как чумы, выпал в осадок. Дорогого гостя повели в личный кабинет, угостили хорошим коньяком с хорошим кофе, после чего отдали мне на растерзание. Статья, вышедшая из-под моего бойкого пера, называлась «Романтик моря». Скажу коротко: человеку, который был в ней описан, любой банк мог выдать беспроцентный кредит в момент обращения. Это был схимник. Святой. Юродивый. Трепетная одинокая душа на фоне соблазнов большого города.

В общем, я врала, как умела.

– Так держать! – одобрил шеф, прочитав гранки.

– Сахара не многовато? – деловито поинтересовалась я. – Все-таки журнал для взрослых… Переварят ли?

– В самый раз! – отрубил шеф. – Ты, что, сериалы не смотришь?!

И оказался прав. Домохозяйки остались довольны.

На самом деле Лешка далеко не схимник. Нимфы в его жизни меняются часто, и это вызывает у меня удивление, смешанное с невольным уважением. Внешностью Лешка не блещет. Зато он умный, легкий, веселый, щедрый, заводной и компанейский парень. Одним словом, такие женщинам нравятся.

– Перебесится, – небрежно роняет моя мама, когда я рассказываю ей об очередной Лешкиной пассии. – Девочек может быть много, а любовь одна.

– Это она про тебя, – объясняет папа.

– А-а-а, – говорю я.

Такой вот стандартный семейный разговор. Нужно ли уточнять, что мои предки спят и видят нашу с Лешкой свадьбу!

Мне смешно, но я их не разочаровываю.

К Лешке у меня деловой интерес. Лешка служит мне компасом в деловых джунглях нашего города.

– Очень перспективный парень, – говорит он, к примеру, о каком-нибудь начинающем предпринимателе.

Я мотаю на ус, топаю к шефу и предлагаю сделать хороший материал. Лешка никогда не ошибается, и если он называет парня «перспективным», то за свои слова отвечает. Парень потихоньку раскручивается, и наш журнал обретает еще одного благодарного рекламодателя.

А шеф выписывает мне премию за «профессиональный нюх».

В общем, Лешка мне очень даже нужен.

Еще мы с ним беседуем о литературе. Иногда ходим в кино, иногда прогуливаемся по городу.

– Ты не даешь ему возможности за тобой поухаживать! – упрекает меня мама.

– Мам, у него для этой цели есть домашний объект, – возражаю я.

– Ну и что? – немедленно ощетинивается мама. – Какая девица по счету? Она ему кто? Жена? Они расписаны?

– Насколько я знаю, нет…

– Вот и все! – отрубает мама. – Парень свободен!

И вполголоса добавляет:

– Только не тяни! А то кто-нибудь окрутит.

В общем, вы уже поняли, что моя мама – человек старой закваски. Для нее «несвободный мужчина» – это мужчина со штампом в паспорте. Все остальные виды зависимости мама не признает.

К Лешке я отношусь очень хорошо, по-приятельски. «Окручивать» его у меня нет ни малейшего желания.

– Ты еще не определилась со своим отношением к нему, – говорит папа.

Я пожимаю плечами. Папа, конечно, умный, но в данном случае он не прав. Со своим отношением я определилась раз и навсегда.

Лешка – хороший друг. Честный, надежный и не жадный.

– Можешь взять мой «фольксваген», – часто предлагал мне Лешка. – Я же знаю, он тебе нравится!

Нравится. Но я хотела купить свою машину. Пускай не такую дорогую и красивую, но свою! Свою!..

И вот наконец мое желание осуществилось! После года усиленной экономии и родительской поддержки я приехала домой на старой подержанной «ниве»!

Я остановилась под балконом и нажала на клаксон. Машина издала сиплое урчание.

Сначала на балкон выскочила мама, за ее плечом замаячило удивленное папино лицо. Через минуту родственники уже стояли у моего приобретения и поздравляли меня, как умели.

– Уведут, – говорила мама. – Гаража нет, придется во дворе парковать. Уведут!

– Да нет, – возражал папа. – Не уведут. Не заведется. И потом, кому ее продашь? Машина восьмидесятых годов! Раритет!

– А на металл? – убеждала мама. – На металл все сгодится, даже это…

Я не выдержала.

– Ну, спасибо, предки дорогие, – сказала я задушевно. – Поздравили дочку как полагается!

– С чем поздравили? – спросил Лешка, незаметно возникая за моим плечом. – Добрый вечер!

– Я машину купила, – похвастала я.

– Эту? – спросил Лешка.

– Эту.

Лешка помолчал и спросил:

– А какого она цвета?

Предки обернулись и еще раз осмотрели мое приобретение.

Я почесала затылок. Продавец машины, полный грузин с вкрадчивыми манерами, заговорил мне зубы ее внутренними достоинствами, и я совершенно забыла про достоинства внешние.

– Цвет называется «баклажан», – соврала я лихо.

– Баклажан, – повторила мама упавшим голосом.

– Похоже, – поддержал меня папа.

А Лешка добавил новую ложку дегтя:

– И что ты будешь делать, если она у тебя сломается?

– Мастера вызову!

– А если посреди дороги? Насколько я знаю, машины ты любишь, но чинить их не умеешь!

Я стиснула кулаки. Злость кипела во мне расплавленным оловом.

– Значит, – начала я тихо, – лошадей имеют право любить только ветеринары? Потому что могут их починить?..

– Ребята, предлагаю обмыть покупку, – оборвала меня мама. Она не любит, когда мы с Лешкой ссоримся.

– Отличная идея! – поддержал отец. – Айка, что пить будешь?

В общем, беседа плавно перетекла в небольшое застолье.