Тайна острова Буяна

Многие дома в деревне были брошены и заколочены - как, впрочем, во многих деревнях нашей области. Всего в деревне было, наверно, домов пятьдесят, но обитаемых среди них - не больше пятнадцати. Но это ещё ничего! Дальше, к северу, на реках и на островах, можно встретить вообще мертвые деревни, где не осталось ни одного жителя или где несколько стариков доживают свой век. Такие деревни обычно давно отключены от электричества, и без лодки от них вообще не доберешься до населенных мест. Туристы иногда пользуются ими для ночлега, вот и все.

Никитишна провела нас на свой двор, отворила дверь, мы поднялись на летнюю верандочку. Застекленная верандочка была забита всякой всячиной: стол, диван, а на столе, на диване и на полу стояли неисчислимые банки с домашними соленьями, под столом был рассыпан на газетке лук для просушки, а на другой газетке, в углу, высились две кучи не до конца перебранной моркови. Куча побольше - крепкая и хорошая, кучка поменьше - всякая мелочь или подпорченная.

- Ладно, Никитишна, спевай всю правду, - сказал Алексей Михайлович. Сколько всего уплатил тебе за камушки этот проходимец?

Никитишна потупилась, потом нехотя буркнула:

- Четыреста рублёв.

- Основательно! - усмехнулся Александр Михайлович. - И тебя не смутило, что он такие деньжищи тебе отваливает? Больше твоей пенсии, небось?

- Ну, малость побольше, - призналась Никитишна. - Я давно таких денег в руках не держала.

- Ладно, сдавай свою валюту, - сказал Александр Михайлович.

- Чего-чего? - переспросила Никитишна.

- Фальшивые купюры эти сдавай, говорю, на экспертизу.

- А вы мне расписку дадите? - встревожено спросила Никитишна. - А то вдруг они настоящие, а тут возьмут и сгинут...

- Не волнуйся, оформим документы как положено. Доставай, где они у тебя.

Старуха вздохнула и удалилась в глубь дома. Через некоторое время она вернулась, осторожно неся в вытянутой руке три бумажки, развернутые веером - за самый уголок, будто боялась обжечься о них.

- Вот...

- Эх, местечко бы на столе расчистить... - вздохнул Александр Михайлович, доставая из своего планшета шариковую ручку и листы бумаги с "шапками" бланков и с печатями.

- Так вы на кухню пройдите, - предложила Никитишна, - там посвободней.

Мы прошли на кухню, и Александр Михайлович, усевшись на табурет у стола, стал писать.

- Вот смотри, Никитишна, - проговорил он. - Я прописываю все подробно, по всей форме, в двух экземплярах. Я, Бутырцева Надежда Никитична, добровольно сдаю на экспертизу три купюры достоинством в сто рублей каждая, серии такие-то, номера такие-то... видишь, даже номера и серии тебе указал, чтобы путаницы не было... по подозрению в их недостоверности. Распишись вот здесь, и я распишусь... Хотя, - добавил Александр Михайлович, рассматривая одну из купюр на свет, - я и без всякой экспертизы могу сказать, что это фальшивки. Водяными знаками и не пахло. Как же ты не углядела, а?

- Так с виду ж они... - старуха развела руками. - То есть, абсолютно нормальными выглядели. И человек был солидный. Производящий впечатление. То есть, придурковатый малость, раз уж он на эти камешки запал, но придурковатые - они тем более всегда настоящими деньгами платят. И вообще, в наших краях отродясь такой гадости не водилось, я в жизни фальшивую деньгу в руках не держала. Откуда ж мне было знать?..

- Простите, Надежда Никитична, - прервал её излияния сотрудник УБЭП. Скажите, в этих камешках точно не было ничего особенного? Ну, что-то необычное, кроме того, что вы описали, не привлекало в них ваше внимание?

- Да нет... - растерянно ответила Никитишна. - Говорю, красивые они были, с металлическим таким отблеском, а больше, вроде, ничего такого... Ну, красивые, да. Детям, конечно, соблазнительно. Этот проходимец, он обрадовался им, словно дитя малое, ну не меньше моего внучка...

- Да, насчет вашего внучка, - сказал сотрудник УБЭП. - Вы сказали, он несколько камешков увез с собой в город. Вы не сообщите нам его адрес и телефон? Да, и, конечно, как его родителей полностью зовут, и так далее...

- Пишите, - вздохнула старуха.

Она продиктовала все данные внука и его родителей, УБЭПовец записал, а потом сказал:

- Что ж, теперь можно перейти к составлению словесного портрета этого "охотника". Какого приблизительно он был роста?

- Приблизительно вот такого, - показала Никитишна.

Милиционеры вопрошающе поглядели на нас. Мы закивали.

- Тик в тик сходится, - сказал я.

- Лицо?

- Ну... - тут мы говорили почти хором, наперебой с Никитишной. Округлое такое. Но не совсем круглое, а чуть вытянутое в длину.

- Нос?

- Прямой.

- Глаза? Губы?

После недолгой дискуссии, которая понадобилась, чтобы уточнить все до мелочей, мы сошлись на том, что глаза у него темно-серые, посаженные достаточно широко и неглубоко, но не навыкате, а губы узкие, хотя верхнюю можно назвать и чуть припухлой.

- Так что же это получается? - не выдержала Никитишна. - Мой шельмец это тот самый, кто сегодня ребят застращал?

- Выходит, так, - кивнул Александр Михайлович.